Огонь.
Этот чёртов огонь был повсюду. Обычная четырёхэтажка на отшибе города пылала так, словно в ней пролили по меньшей мере несколько литров бензина. Дышать было невозможно, а чёрный дым выедал глаза. Хуже всего было то, что двери завалило неподъемным шкафом. А воду отключили утром за неуплату. Отвратительно.
Девушка, двадцати с хвостиком лет, лежала на полу и смотрела в потолок. Эта старая постройка давно нуждалась в капитальном ремонте, но его всё откладывали: кому нужен дом, рассчитанный на каких-то двадцать квартир и стоящий здесь с советских времён. Никому. Старики, да те, кому особо не приходилось выбирать – вот его жильцы. Это место больше походило на последнее пристанище, чем на дом. У самих жильцов просто не было таких денег. Бывало, что они скидывались даже на воду или по очереди ходили до старой колонки вниз по улице.
– Ладно хоть мама вышла, – вздохнула девушка и закашлялась. Дышать становилось невозможно. Горло и нос жгло горячим воздухом. Жара давила. Где-то за окном слышалась пожарная сирена.
Девушка закрыла глаза, думая, как же так вышло. Не то, что она оказалась заперта в этой крохотной квартире, а то, как они переехали в этот дом: отец спился, нормальную квартиру забрали за долги. Они перебрались к бабушке, которая только и делала, что попрекала своих дочь и внучку. Классический расклад в современном мире.
Ранее мама предлагала продать эту потрёпанную трёшку и взять дешёвую однокомнатную, но бабушка наотрез отказалась. Сдалось ей это место.
– Я не хочу умирать…
– Я хочу умереть!
Девушка повернула голову в сторону второго голоса, хотя понимала, что квартира пуста. Голос был смутно знаком. Чуть привстав на локтях, девушка попыталась осмотреться. Ничего не было видно из-за сплошного чёрного дыма. Человека, который мог сказать другие слова, просто не могло тут быть.
Снова обессиленно упав на спину, девушка заметила, что верхняя балка надломилась.
– Алиса! Алиса, милая, мы уже здесь! – раздался голос мамы. Уже было не важно, с кем она там за дверью квартиры или как сюда попала. Алисе хотелось, чтобы мама ушла в безопасное место. Сверху раздался треск.
– Мамочка, я люблю тебя… – прошептала Алиса. Она думала, что слёзы уже высохли в такой жаре, но нет, они хлынули с новой силой, – прости меня, я бы хотела…
Она не успела договорить, балка всё же обрушилась. Куски горящего потолка рухнули вниз. Алиса затаила дыхание, ожидая удара и боли, но вместо этого… ухнула в воду. Глаза защипало от боли, а от страха и удивления девушка открыла рот. Вода была везде. Рядом кто-то нырнул, подхватывая под руки.
– Хватайте её! Да нет же…
– Осторожнее! Голову, голову держи!
– Да она воды нахлебалась, отойдите!
Вокруг суетились люди. Мужские и женские голоса перемешивались. Алиса краем сознания улавливала чужие воспоминания.
Единственное логичное объяснение: болевой шок, предсмертное состояние и галлюцинации. Алиса всё ещё чувствовала горячий воздух вокруг себя.
– Давай, дыши нормально, не бойся…
Алиса могла лишь кашлять от нехватки воздуха, слушая голос своего спасителя. Она не видела обладателя, перед глазами всё плыло. Силуэты беспорядочно перемещались. Девушку мотало в разные стороны, словно она каталась на знаменитых американских горках. Хотя с другой стороны, она будто ехала на лошади – старое, забытое воспоминание из детства… Алиса одёрнула себя.
Она ни разу не каталась на лошадях, откуда она может знать, каково это?
Не справляясь с такими вопросами, сознание медленно уступало поглощающей тьме. Плохо осознавая происходящее, Алиса просто навалилась на "спасителя" и позволила себе отключиться.
Тьма была вязкой, тяжёлой. Мысли путались, как и воспоминания.
