Вадим Ящуров с неприязнью смотрел на серые коробки домов, громоздящихся по ту сторону пустыря. Восемь десятиэтажек вдоль Окраинной улицы – в них жили его враги.
В который уже раз ему и его команде предстоит схлестнуться с ними в жестокой драке.
А вот и они, идут – не остановишь.
Окрайнинские – человек двадцать – шли косяком. Впереди Кабан, их центровой. Многие с палками, кое у кого велосипедные цепи. А те, кто с пустыми руками, наверняка держат в карманах по кастету. Неплохо вооружились!
Но и его пацаны тоже не промах. И с дрынами они, и с цепями, и со свинчатками.
Вадим обернулся и посмотрел на своих. Их всего пятнадцать. Но каждый стоит двоих. Не зря же он отбирал в свою команду самых, самых. И кулаками действовать умеют, и сила в руках на зависть врагу. Упорно работали с тяжелыми железяками в подвале, качали мышцы. Их так просто не возьмешь.
Сразу за его спиной Сема Усик. Этого молодца хлебом не корми, дай кулаки почесать. Друзья они с ним, не разлей вода...
О! А это чудо откуда взялось?
Со стороны домов, обступивших Линейную улицу, по пустырю к ним бежала Ириха. Неймется ей. Подраться захотелось. Даже дубинку прихватить не забыла.
Хорошая девчонка. Своя в доску. Ни к кому он так не относится, как к ней. Как сестра она ему. Вместе выросли, много общего у них.
Огонь-девка! Уличной закваски. И шустрая, и сметливая, и на язык остра – за словом в карман не лезет. Любого вмиг обломает. А грубить ей нельзя. Может ответить, да так, что мало не покажется. Кулак у нее – есть кому подтвердить – тяжелый.
Шестнадцать лет ей, скоро семнадцать. Башковитая девчонка. В школе учится, не в пример ему, почти без троек. И в жизни разбирается. Ни матом, ни разговорами о сексе в краску ее не вгонишь. Сама кого угодно смутит. С виду кажется легкодоступной. Но на самом деле это вовсе не так. Знает себе цену, ни под кого не ложится.
А вот под него, под Вадима, она бы легла. Влюблена она в него. Так преданно всегда на него смотрит... Но, увы, он не питает к ней ответных чувств. И зря, ведь девчонка она красивая, хоть и косит под пацана. Личиком ее всякий залюбуется. Глаза, носик, ротик, щечки – все прекрасно. И фигурка ладненькая... Да, в такую бы не грех влюбиться.
Но всего лишь друг детства она для него, сестра, и этот образ укрепился в нем намертво. И его уже не выбьешь, не заменишь новым... Хотя всякое может быть. Ведь ему всего семнадцать. Вся жизнь впереди...
Зря она все-таки приперлась сюда. Драка предстоит жестокая. Изувечить могут. Она девчонка отчаянная, к «махалову» ей не привыкать. Но шрамы женщин не украшают.
– Я же сказал тебе, не высовывайся! – прикрикнул он на нее, когда она поравнялась с ним.
– Ну да, буду я киснуть в стороне, когда тут такие дела! – Не очень-то она его и боялась.
– Смотри, пожалеешь...
Будь время, он бы силой прогнал ее отсюда. Но времени не было. Окрайнинские совсем близко.
Колька Куракин, звероподобный детина с пудовыми кулаками. Резкий, напористый, жестокий в бою. Не зря его Кабаном прозвали. С таким просто так не справишься. Но он, Вадим, его не боится. Знает, как сладить с ним.
Ведь его и самого слабаком не назовешь. Рост сто восемьдесят, в плечах косая сажень. Кулак твердый как камень. Так врежет... Недаром Ящером его называют.
Надо бы перемолвиться с Кабаном. Может, согласится обойтись без дубин. Хотя вряд ли. Окрайнинские больше портвешок и «травку» любят, чем железо ворочать. А потому уступают им в силе. А с палками и цепями они хоть как-то компенсируют этот недостаток.
Враждующие стороны сошлись на пустыре, как футболисты на поле перед матчем. Вадим и Кабан остановились один перед другим на расстоянии удара.
– Скажи своим, пусть бросят дубины, – сказал первый. – Тогда и мы бросим...
