Где-то высоко над вечерней Москвой в самом сердце обрывка тяжелой тучи рождались сотни легких пушистых снежинок и укрывали землю мягким холодным одеялом. Пьяный от мороза ветерок, спотыкаясь о кварталы, беспечно решал судьбу белых красавиц: кому-то грозила скорая гибель на шумном грязном шоссе, а кто-то мог пролежать на сонных крышах до первой апрельской оттепели. Вот две снежинки, весело поблескивая в свете юного месяца закружились в бесконечном белом вальсе, то теряя, то находя друг друга, над сутулыми тополями старого городского парка. Внизу пестрели разноцветные крыши праздничных шатров и палаток, блестела серебристая гладь катка, вокруг толпились многочисленные отдыхающие, гремела музыка. До нового года оставалось меньше недели, всех преследовал запах хвои и мандаринов.
В центре парка вот уже как полвека стоял красивый мраморный фонтан в виде сердца, мощные журчащие струи воды, словно стрелы, пронзали его центр. С наступлением сумерек и всю ночь напролет фонтан подсвечивался: самая мощная центральная струя горела, переливалась, золотом, остальные же были алыми, словно горячая молодая кровь. Именно сюда и в мороз, и в зной спешили влюбленные парочки. Около огромного каменного сердца с золотой стрелой, истекающего «горячей кровью», влюбленные они мечтали, держась за руки, и по старой традиции загадывали желания.
– И никто из смертных даже не догадывался, что эта вода движется благодаря их чувствам, – тихо проговорил спокойный мягкий тенор, почти сливаясь с мирным журчанием струй, – этот фонтан живет благодаря их любви.
Между тем к фонтану, не торопясь, подошла очередная молодая парочка, весьма современная и модная. Белобрысый худощавый парень в распахнутом черном плаще, наспех надетом поверх делового костюма, из-под которого важно выглядывала белоснежная наглаженная рубашка. Левой рукой в кожаной перчатке он сжимал ладонь своей подруги, другой придерживал у уха новенький блестящий телефон.
– Алло! Да что б тебя! Просыпайся, засранец! Возьми трубку! – вот уже пять минут Арсений беседовал с холодным невозмутимым автоответчиком, – Санек! Перезвони мне! Сенечкин? Сама молчи после сигнала!
– Арсик, ну не кипятись, – нараспев слащаво пролепетала Аня, его голубоглазая подруга – блондинка до корней волос, – скажи мне, лучше, как называется этот гламурный фонтанчик? М?
– Не называй меня так на людях, – буркнул Арсений, одним глазом осматриваясь по сторонам на наличие знакомых, другим ища табличку с надписью среди камней. Так и не найдя, он быстро перевел взгляд на поджатые губки своей подружки и, и, повесив трубку, улыбнулся – ну, ну не дуйся! Сейчас я все тебе прочту! Да где же это?
Взгляд его юрких карих глаз, словно мощный сканер, казалось, насквозь пронизывал весь фонтан. Под строгими белобрысыми кудрями, собранными сзади в аккуратный тугой хвостик, бегали наперегонки совершенно другие мысли. «Квартира в центре – удобно, но накладно», «Кого дешевле сводить в салон – автомобиль или Аньку?», «Девушки они, как машины, чем красивее, тем дороже. Все проблемы из-за того, что первое впечатление нельзя произвести второй раз. А когда рядом с тобой такая девушка, как Анька, то и костюмчик можно попроще надеть. И почему же Санька, когда он так нужен, не отвечает?
У Арсения были все качества не только для «блестящего будущего», но и «отличного настоящего» – умен, хитер, расчетлив и энергичен. Он только заканчивал второй курс института, а уже снимал квартиру в центре самой дорогой столицы, катался на стильной машине и с легкостью исполнял все прихоти одной из самых избалованных девушек. Аня, капризная, но красивая, длинноногая, голубоглазая, истинная блондинка, как внешне, так и в душе. Состояние таких девчонок обычно напрямую зависит от состояния их парней.
