Иногда в жизни такое случается, что и много лет спустя не забывается…
Это история Джона Дугласа. Моя история. Началась она в то время, когда я еще служил сотрудником правительства Майами. Тогда я был одним из тех, кого принято называть «белыми воротничками» и «офисным планктоном». Помещение, в котором находился наш департамент, было сплошь испещрено рабочими местами, разделенными высокими перегородками, где, как в клетках, ютились младшие сотрудники. А в разных концах этого огромного офиса за стеклянными прозрачными дверями, словно мыши, забившись в углах, сидели сотрудники среднего звена.
Щелканье бесчисленного множества клавиатур, голоса людей, с напускной вежливостью разговаривающих по телефонам, шаги разносчиков корреспонденции, – всё это сливалось в один общий и нераздельный гул, который был такой же неотъемлемой частью моей жизни, как ежедневный подъем в шесть утра, как чашка растворимого кофе, выплеснутая офисным автоматом и выпитая залпом за несколько минут до начала рабочего дня, как нагромождение папок с отчетами на моем столе, как вся эта скучная работа с цифрами, что, тем не менее, позволяла мне держаться на плаву.
По счастью, мое место находилось возле высокого окна. Время от времени, давая отдых устающим глазам, я вглядывался вдаль, где сквозь распахнутые жалюзи виднелся пляж. В тот день на берегу моря, несмотря на легкий бриз, веявший прохладой, сновали люди. Я, оторвавшись от компьютера, позавидовал тем счастливцам, которые могли вот так просто, беззаботно, посреди рабочего дня, спокойно разгуливать по пляжу. Мысли тотчас унеслись в далекие дали, в ту пору, когда я увлекся Сэнди. Мы лежали на теплом песке и занимались любовью под высоким небом, усеянном звездами, и прохладная волна, время от времени набегая, приятно ласкала наши ноги.
И вдруг, как приговор, прозвучал ее раздраженный, исполненный злорадства голос:
– Ты – неудачник. Ты ничтожество. Что ты мне можешь предложить? Я ухожу к человеку, который много достойнее тебя!
В тот миг я очнулся, как бы от забытья, и поспешил отвлечься от тягостных мыслей, окунувшись с головой в работу.
Обеденное время я обыкновенно проводил в офисе: жевал гамбургер, принесенный из Макдональдса, и, запивая его диетической колой, пялился в монитор на фотографии голых девиц. Вокруг почти никого не было, кроме одной уборщицы, которая, увидев, чем я занимаюсь, неодобрительно покачала головой и поспешно отвернулась. Я усмехнулся ей в ответ и продолжил свое увлекательное занятие, а вскоре начали подтягиваться сотрудники департамента, – офис снова наполнился гудением, словно оживший улей; я же приступил к работе.
До конца рабочего дня оставалось менее двух часов, когда раздался телефонный звонок, – я поднял трубку и услышал:
– Мистер Дуглас, вас вызывает мистер Эдвардс, – сказал приятный женский голос, принадлежавший секретарше нашего начальника департамента. Меня немало удивил сей внезапный вызов к большому боссу, у которого в кабинете я бывал довольно редко: от силы пару раз за всё время службы в агентстве. Идя к нему, я тщетно строил догадки, а сердце в моей груди трепетало от самого настоящего страха, – от начальства служащие, подобные мне, обычно не ждут ничего хорошего, особенно когда тебя вызывают столь внезапно.
Когда я вошел в кабинет, мистер Эдвардс взглянул на меня снисходительно, и покровительственная улыбка скользнула по губам его. Перед ним стоял высокий, выше пяти футов, худощавый очкарик, весьма походящий на какого-то нескладного школьника-переростка. Поставив себя на его место, я понял, о чем он подумал, и густо покраснел. Но он вдруг изменился в лице и серьезно обратился ко мне:
