С автором этой книги, Анастасией Ростовой, мне посчастливилось познакомиться в Москве на вручении дипломов лауреатам престижной литературной премии. С тех пор мы много переписывались, делились стихотворениями и, узнавая её ближе, я всё сильнее восхищалась наполненностью и многогранностью её жизни. Талантливая поэтесса, счастливая жена и мать, успешная специалистка, работающая в международной компании… Наконец, эффектная красавица, не скрывающая своей любви к синему цвету и к Родине (сейчас, когда так модно быть патриотом и при этом немногие понимают, что это вообще такое). Когда я узнала, что она пишет также и прозу, у меня голова закружилась. «Как ты всё успеваешь, Настя?» – хотелось мне спросить. Но я начала читать «Лепестки», и все вопросы отпали сами собой. Есть такие истории, которые рвутся из груди, которые хотят быть рассказанными, и кого они выбрали, тот должен их написать. «Каждый пишет, как он дышит…» – разве можно не успевать дышать? Да, можно попробовать перестать, сказать себе, да я устал дышать, больше не буду, но тогда… Вы сами знаете, что тогда. Поэтому «Лепестки» случились, вылупились, оперились, распахнули крылья и готовятся в самостоятельный полет.
Книга, которая лежит у вас в руках – о любви. Множество историй о любви приходило мне в голову, когда я думала, с чем же можно сравнить «Лепестки». Как мы с вами знаем, сюжетов в мировой литературе ограниченное количество, и такие любящие сердца, как, например, Герда и Кай, Тристан и Изольда, Пенелопа и Одиссей являют нам примеры, если не сказать архетипы, – верности, терпения в разлуке, постоянства, преданности, воссоединения в любви, возрождения и спасения через любовь. Но, обращаясь к этим классическим персонажам, я не находила в них того, чем поразила меня история Адмирала и Певицы: это всесокрушающее или, лучше сказать, всесозидающее стремление любящих друг к другу, причем и с той и с другой стороны обжигающе чёткое, ясное, жизнестроительное. В буквальном смысле – выбор каждого из этих героев формирует не только их судьбу, но и реальность, в которой существуют люди вокруг них. Адмирал, несмотря на свою воинственную должность – скорее миротворец, переговорщик, профессионал, который минимизирует конфликты и столкновения, а также ущерб от них. Он не военный в классическом понимании этого слова, герой и убийца в одном лице, как, например, ведьмак Геральт или мушкетер д’Артаньян, или ещё многие тысячи персонажей мировой литературы. Его тип героизма совершенно иной. Вообще мужские образы в книге очень необычны – это хранители, а не разрушители: дипломат адмирал Блайт, телохранитель Певицы Астере, мудрый хозяин волшебного сада и целитель душ Илле… А про Певицу Арлин нечего и говорить – она творец, ее слова и голос заставляют трепетать души людей, обнажают их чувства, освобождают их сердца. Но созидательная мощь этих персонажей не значит, что у них нет врагов и им не приходится сражаться. Напротив, в этом мире все уравновешено – в нём есть и корысть, и зависть, и злоба, все низменные чувства, и есть персонажи, которые воплощают их. Недаром телохранитель Арлин практически не спит и ночует под её дверью, как верный пес (только ли из служебного рвения?) – уже в первой главе мы убедимся, что блестящая карьера девушки (или её надежда на встречу с возлюбленным?) не даёт покоя некоему монстру в человеческом обличье, и на Певицу открыта настоящая охота.
Самоотверженность, искренность, сила чувств способны преодолеть многое, если не всё… Но есть враги, которые пострашнее противников внешних: это собственные мысли и страхи, демоны сомнения и ревности, различные искушения, которые неизбежно встанут на пути тех, кто любит, и разлучен жестокой… не судьбой, но системой. Сначала, признаться, роман показался мне похожим на антиутопию, тем более, что действие отнесено в будущее, но затем лирическое начало, по крайней мере для меня, возобладало, и я с нетерпением ждала появления в тексте строк из песен Певицы, кратких, афористичных, раскалённых от страсти, подобных смертоносным стрелам. От смерти тоже никуда не уйти, когда речь идет о любви. Вопрос только в том, чему дать умереть? Автор делает один выбор, а читатель волен сделать другой.
