— Я слепая! Что я могу?
— Играть! Так как давно не играла,
когда вся площадь рыдала, слушая твою музыку. Это твое призвание, а
отсутствие зрения не проблема, а вызов.
— Я смогу, — неуверенно повторила
слова, звучащие совсем рядом и подняла голову на голос, — Вы
поможете мне?
— Я уже это сделал. Прими свой дар,
и ты больше никогда не будешь боятся темноты.
Меня провели по бесконечному
коридору в зал, где вовсю бушевали зрители от затянувшегося
ожидания.
Выхожу на сцену, на моих глазах
повязка, воцарилась тишина, слышу стук собственного сердца.
Казалось, что все исчезли или застыли на месте, внимание только на
меня. А потом отчетливо ощутила присутствие каждого, услышала их
глубокое дыхание.
Нерешительно взяла первую ноту, и
почувствовала такую силу внутри! Заиграла ярче, разгоняя звуки
музыки с каждым новым взмахом руки все сильнее, превращая в бурю
эмоций. Смычок задвигался в тонких пальцах быстрее и быстрее,
доказывая всем и себе в первую очередь, что я сделала вызов
собственным страхам, обернув их в дар.
Музыка лилась из глубины,
рассказывая мою грустную историю, проходя через сердца и
перекликаясь для каждого с чем-то дорогим и очень значимым.
Пронзительное звучание, как крик души, воспринималось телом так,
что у самой бежали мурашки.
«— Если есть проблема, значит есть и
решение. Не думай о ситуации как о проблеме, постарайся увидеть
вызов, призыв к действию. Как только твоя мысль «я не могу»
сменится «а может, я смогу», все изменится. Посмотри на проблему
другим взглядом», — слова неизвестного звучали в голове еще долго,
и кажется стали частью меня самой. Все еще помню их очень
отчетливо, хотя прошло пять лет.
— Ли, Ли! — сквозь звуки музыки
начал пробиваться знакомый голос, — Ли, просыпайся, Вячик на тебя
смотрит!
С трудом соображая где я и что
должна делать, приподняла тяжелую голову и взглянула на грозного
учителя заспанными глазами. Эх, зря я так долго вчера сидела за
уроками, теперь точно достанется. Но в отличие от одноклассников,
мне очень трудно дается учеба. Приходится перечитывать все по
несколько раз, чтобы хоть немного отложилось в голове. Ну да сама
захотела пойти в класс по возрасту, чтобы не выделяться на фоне
остальных. А могла бы сейчас быть «дылдой» среди малявок.
— Вот ты влипла, историк терпеть не
может когда на его уроках дрыхнут, — «подбодрила» соседка по парте
и моя подруга Рита Фролова.
Вытерла рукавом вытекшую слюну и
попыталась принять образ отличницы, смотрящей в рот своему любимому
учителю. Но судя по скривившемуся лицу Вячеслава Вячеславовича,
которого за глаза прозвали Вячиком, мне это не удалось провернуть.
На мое счастье, не проронив ни слова, он продолжил рассказывать
что-то про революцию и голод. Кажется, вчера как раз на этом я и
уснула, так и не узнав подробностей бунта.
Отошел к доске и нарочито громко
заскрипел по ней мелом, выводя каждую букву, медленно и
безжалостно. От его любимой привычки весь класс готов был
провалиться сквозь землю, а еще лучше убраться вон из кабинета. Все
дружно и незаметно старались заткнуть уши, а Вячик с
многозначительным видом продолжал свою нудную лекцию. Не
удивительно, что вчера я так быстро уснула с книгой по истории в
руках.
— Итак, кто мне подскажет, что
произошло в октябре 1917 года, послужившее толчком к началу
активных действий большевиков? Мышкина?
Счастье длилось не долго, никак не
возьму в голову, за что он меня так любит, в кавычках. Вытряхивая
из себя остатки сновидения, которое приходит ко мне с завидным
постоянством, поднялась со стула.
Тут же под партой меня пнула по ноге
Рита и сунула чуть ли не под нос телефон с ответами. Интересно, где
она его прячет все время, нас каждый раз перед уроком заставляют
сдать всю технику.
