Каждый год ей снился один и тот же сон. Ближе к концу декабря, будто подарок. Маша ждала его, как не ждала ни один праздник, потому что знала, что сможет встретиться с Ним. Неведомым, непостижимым, но таким родным, будто лишь Он существует в целом мире, а прочие грезятся вместе с наскучившей реальностью.
Когда снежинки начинали кружить, опускаясь на землю, когда зажигались предновогодние огни в витринах магазинов, а ёлочные базары раскидывались пушистыми еловыми ветвями, она уже чувствовала его приближение.
Это началось давно, ещё когда Маша училась в школе. Поначалу она лишь ощущала чужое присутствие, от которого становилось спокойно, но с годами близость стала приобретать волнующие оттенки. Одноклассники когда-то дразнили её, а она всё равно верила в чудо, зная, что когда-нибудь сон превратится в реальность. И пусть насмешки всё чаще ранили сердце, заставляя усомниться, но даже спустя столько лет девушка ждала конец декабря.
Ведь только в эту ночь – одну-единственную в году – она была по-настоящему счастлива.
Если бы кто-то спросил её, что она видела, она бы ответила, что ничего. Вернее, почти ничего. Лишь отблески света на коже, смутные очертания высокого крепкого мужчины и его длинные огненно-рыжие волосы. Но она слышала его низкий любящий голос. И чувствовала полные нежности прикосновения.
Тёплые пальцы на губах, на щеке, на шее…
– Где ты? – шептала она.
– Я рядом… – тихо отзывался он, будто его заглушала стена, хотя тепло рук, гладящих её лицо и плечи, было почти реальным.
Ещё чуть-чуть и обнимет, она знала. Он всегда обнимал её, запуская пальцы в волосы и прижимаясь со всех сил, прежде чем исчезнуть опять, оставив её до утра вспоминать его дыхание и чувство искреннего счастья, что он рядом.
– Не уходи, – всегда просила она, но в ответ слышала лишь лёгкий вздох, а следом чувствовала быстрый, сорванный с губ поцелуй на прощание, оставлявший приятное тепло на коже и чувство потери в душе.
– Я буду ждать… – слышался его голос откуда-то издалека, как эхо, и сон заканчивался.
Иногда Маша часами стояла у окна, глядя на кружащиеся снежинки, не понимая, верить ли снам, или отбросить это всё и попытаться забыть. Жить «нормальной» жизнью. Но казалось, что это предательство, и девушка продолжала ждать.
Если бы её кто-то спросил, готова ли она прождать так до конца жизни, оставаясь в одиночестве, пленённая наивными фантазиями, она бы с грустью ответила: «Да». Признавая, что это глупость, но не желая отказываться от мечты.
Но никто не спрашивал, и Маша хранила свой секрет.
Маша смотрела на тихо мерцающие огоньки в витрине, на то, как плавно исчезают туманные круги от её дыхания на стекле, и думала о том, что её ждёт самый скучный Новый год в жизни.
Новый город, новая работа, новая квартира и никого в ней. Даже кота – хозяйка была против животных и строго пригрозила девушке, когда та подписывала договор аренды, чтобы ни-ни. С тех пор «ни-ни» стало её вечным спутником. Ни любви, ни интимной жизни, ни хоть какого-то намёка на личное счастье.
В кармане зазвонил телефон, и Маша отодвинулась от стекла, чтобы замёрзшими руками достать его.
– Не-е-е-ет, только не он! – с отчаянием произнесла девушка, но вызов приняла. – Алло?
– Машенька? – это был её начальник – лысоватый невзрачный дядька средних лет, глубоко и основательно женатый, но не видящий препятствий, чтобы клеиться к молодой стажёрке, которая была почти вдвое младше его. – Машенька, может, заглянешь всё-таки послезавтра на корпоративчик? Надо, Машенька, надо.
– Иван Юрьич, – постаралась как можно вежливее ответить она. – Но ведь это ваш личный, только для руководства, ну куда мне? Я же даже испытательный срок не до конца ещё прошла…
