Лисы днем охотятся

Ты просыпаешься утром

С двойной тяжестью в голове.

Куда ты собираешься идти?

Где ты заснешь сегодня ночью?

This is the life – Amy MacDonald

– Попался!

Табаки схватил жука со стены и, держа за края панциря, перевернул его, улыбаясь, смотря, как насекомое дергает своими лапками.

У жука была темно-зеленая спинка с желтоватым пятном посередине – самое уязвимое место, где был не толстый панцирь, скрывающий крылья, а тоненькая ткань, открывающая вид на специальную железу, которая начинала светиться в темноте в двух случаях: для привлечения самки или при опасности. Если изловчиться, можно было проткнуть острием уязвимое место и извлечь пару капель светящейся железы, чтобы использовать ее для скрытых посланий на стенах. Секрет этой жидкости был еще в том, что просто так в темноте он не светился. Жук сам с помощью трения создавал такой эффект, а людям для этого нужно было просто посветить на надпись фонариком.

То есть, если просто пройти мимо слов, написанных с помощью веществ этих насекомых, то ничего и не заметишь. Но как только поднесешь фонарик – надпись расцветала, становясь яркой на несколько часов. Причем было не важно, попадает свет на край фразы или в середину – частички железы распространяли сияние на весь рисунок, вне зависимости от его размера.

Табаки узнал про такое развлечение у местных. Дети Рагнара перебрались в подвал к Крысам – давним знакомым Дерека – на пару дней, да так и остались там на целый месяц. Время течет быстрее, когда весь день одинаково темно.

Табаки здесь нравилось, чего нельзя было сказать про остальных. Никакого солнца, только искусственный свет от ламп, на стенах плесень, вечная сырость, такая, что одежду после стирки высушить до конца было просто невозможно, вонючие крысы и кусающие по ночам жучки, интернет и связь в лучшем случае ловили в определенных местах, если встать на стул, и минусы продолжались, но Табаки как будто бы было все равно. Или, может, он просто делал вид, кто его поймет.

Сами Крысы вместе с их главарем, Мэтью Полроем, ветераном событий Того-Самого-Сентября и старым другом Лешего, как раз перебрались в подвал восемь лет назад в поисках безопасности, да так там и остались. Дереку было больше не к кому идти, и старое знакомство с Мэтом помогло ему и Детям Рагнара обрести новый дом, пусть вонючий и некомфортный, зато с крышей над головой, едой и мнимой безопасностью.

Разумеется, не все жители, коих насчитывалось около ста человек (точную цифру не знал даже Мэт, давно плюнув на учет жизни и рождаемости, когда Рейдовские стали шастать туда-сюда, а Голоса – местные бомжи – спускаться на зимовку), были рады такому повороту событий. В особенности местная шпана под предводительством Генри Полроя, сына Мэта.

Выросший в условиях подвала, Генри в свои шестнадцать выглядел намного младше своего возраста, был худ и с большими синяками под глазами. В общем, такого на улицах легко толкнуть в лужу, плюнув сверху. Табаки, собственно, намеревался так и сделать, когда Генри стал наезжать на него за то, что Табаки стал лазить по туннелям куда не надо, но младший Полрой оказался юрким и умным, ударив лишь один раз кулаком по бедной многострадальной печени Табаки.