Мир стал враждебным. Все было против Кати: темнота и свет, тишина и звуки, неестественные, навязанные сны и тяжелое бодрствование, в котором не находилось ни минуты покоя и свободы. Больше всего Катю убивало то, что в этой тотальной оккупации невозможно было затаиться под собственным одеялом, прижавшись лицом к подушке. Потому что рядом, не спуская с Кати глаз, напряженно дышал самый опасный, самый ненужный сейчас человек. Господи, совсем недавно она считала его мужем! Катя задыхалась. Легким необходим воздух, но он вытеснен из маленькой комнаты страхом, ненавистью и гневом. Тише! Катя сжала кулачки под одеялом. Он, кажется, уснул. Нельзя спешить. Нужно дождаться храпа. Через пять минут Катя неслышно соскользнула с кровати и на цыпочках, босиком пробралась в прихожую. Ей удалось тихо отжать щеколду. Дверь чуть скрипнула, но похрапывание в комнате не прервалось. Катя быстро взглянула на висевшее на вешалке пальто, на сапоги у двери… Нет, одеваться некогда. Она выбежала в ночной рубашке на площадку, пробежала четыре лестничных пролета, толкнула дверь подъезда и оказалась одна посреди холодной февральской ночи.
* * *
Дина села в свой золотистый «Пежо» и облегченно вздохнула. Она вынесла этот утомительный, лишенный человеческого содержания прием, на который ее пригласил один из известных европейских торговых домов, открывший представительство в Москве. Сначала был показ шуб, потом – в качестве оригинального контраста – демонстрация женского и мужского нижнего белья. Женские гарнитуры из шелка и дорогих кружев, украшенные дорогими камнями – все натуральное, никаких стразов, – представляли собой пленительное зрелище даже на моделях, большинство из которых состояло из костей и мускулов. Но как ни крути, лениво размышляла Дина, это всего лишь бюстгальтеры и трусики, имеющие пусть очень романтизированное, но все же конкретное назначение. И вряд ли это большое удовольствие – сидеть на крупных жемчужинах или ощущать между ног рубин величиной с яйцо. Вариант с рубином явно приглянулся известной тусовщице. Она дергала всеми конечностями, шмыгала носом с явным признаком неудаленных полипов и что-то возбужденно шептала на ухо любовнику-миллионеру, щуплому малому с кислой физиономией и тонкими пальцами еврейского музыканта. Дина посмотрела вокруг. За ней раскрученная в сериалах актриса усердно делала вид, что не замечает нацеленных на нее объективов. Она не сводила глаз с подиума, по которому прохаживались статные ребята в декольтированных трусах. Актриса, заметив рядом с собой репортера желтого издания с диктофоном, томно заерзала, облизнула заполненные силиконом губы и громко сказала соседке, эстрадной певице: «Как мне нравится! Посмотри, как аппетитно смотрятся ягодицы в этих разрезах».
К счастью, все кончается, даже декольтированные трусы. Дина быстро встала и хотела незаметно улизнуть. Но ее перехватил один из менеджеров торгового дома.
– Вы должны украсить наш банкет. Буквально пятнадцать минут. Могу гарантировать: никаких снимков. Наша охрана проследит.
Дина была лицом сети элитных ювелирных салонов «Черный бриллиант», принадлежавшей ее дяде. Ричард Штайн, один из самых крупных финансистов планеты, несколько лет назад отыскал свою единственную родственницу в час ее великой беды. Редкой красоты девушка, талантливая журналистка потеряла всех близких, бросила работу, закрылась в маленькой ветшающей квартирке и вела жизнь, больше похожую на умирание. Дина заставляла себя существовать ради щенка, которого отобрала на улице у буйной алкоголички. О том, что у нее есть дядя, она даже не догадывалась. Ричард подарил ей весь мир, Дина вернула ему родину. Страну, которую когда-то с разбитым сердцем покинул его прадед. Ричард нашел и то, что многие годы искал по всему миру, – совершенную модель. В ее лице было все, о чем может мечтать эстет: совершенный овал, удлиненной формы глаза цвета зеленой воды, полный рот удивительно красивого рисунка. И еще что-то. Магнетизм, иначе не скажешь. То, что заставляет людей выпадать на время из действительности при виде ее портретов.
