ГЛАВА 1. «ВЕЛКАМ ТУ РАША!»
«Дамы и господа! Через 15 минут наш самолет совершит посадку в аэропорту „Домодедово“ города Москвы. Просьба пристегнуть ремни…» – Стюардесса была, как всегда, вежлива и предупредительна. Салон пришел в легкое движение, отовсюду послышались приглушенные голоса.
Стюардесса повторила текст по-английски: «Ледиз энд джентльмен…». Словно по ее команде лайнер вынырнул из густых клубящихся облаков и плавно пошел на снижение.
В специальном багажном отделении тоже началось волнение: звери, которых везли в российские зоопарки, торопливо защелкали в тесноте клеток креплениями ремней. Зебра в полумраке принялась озабоченно пересчитывать черные и белые полоски, огромный питон начал расправлять занемевшее во время полета тело, а взъерошенная макака заверещала:
– Кто-взял-мо-е-зер-каль-це? Сто-и-ло-на-ми-ну-ту-от-вер-нуть-ся-и-его-уже-нет! А мне оно…
Тут макака наткнулась на зеркальце и намертво вцепилась в него дрожащими лапками.
Долговязый эму засунул за щеку леденец.
– Меня отвратительно подташнивает, – ответил он на немой вопрос кенгуру, сидящего в соседней клетке. – Оказывается, я ненавижу летать.
– Ты же, кажется, птица, – сдержанно отозвался кенгуру.
– Страусы не летают, у них рулевых перьев нет…– вздохнул эму и безнадежно махнул крылом. – А! Теперь все равно. Отлеталась, птичка.
– Зато ты, должно быть, потрясающе поешь. У тебя та-а-акой бас, – попытался подбодрить кенгуру.
– И голос-то у меня не как у всех страусов, и рыжий я… Редкий экземпляр, можно сказать. Это меня и сгубило, – покачал головою эму.
– Послушайте, кто-нибудь разобрал, сколько там градусов, за бортом? – проснулся упитанный коала. – Там, случайно, не зима?
Из дальней клетки ему ответил чей-то тоненький голосок:
– Мне сказали по секрету: в России очень холодная погода…-
И, помолчав, добавил: – И вообще, я не могу с этим смириться!
Шасси самолета глухо ударились о посадочную полосу. Звери в клетках мягко подпрыгнули от толчка и покрепче вцепились в прутья. Пассажиры в салоне захлопали в ладоши, а в багажном отделении воцарилась напряженная тишина.
Кенгуру вновь повернулся к страусу и протянул между прутьев лапу.
– Будем знакомы. Я – Кенг. Большой Рыжий Кенг из Австралии.
– А я – Эму. Просто Эму. Тоже из Австралии, – крепко пожал ногой лапу Кенга страус.
В это время за дверью послышалась возня, и стало окончательно ясно: путешествие подходит к концу.
– Нужно держаться вместе. Мы же земляки, – торопливо зашептал Кенг. – Ты не теряй из виду меня, а я тебя.
– Ребята, я с вами, – зевнул коала. – Я тоже земляк.
Дверь багажного отделения распахнулась, и в проем ударил ослепительный солнечный свет.
Трое служителей зоопарка в синих комбинезонах принялись за разгрузку, а один из них весело прокричал:
– Ну что, фауна, велкам ту Раша! – и дернул клетку Кенга к выходу.
Вскоре клетки выкатили на летное поле, и звери все как один облегченно вздохнули. Оказалось, в России тоже припекает солнце, есть лето, и растет зеленая трава. Служители ходили в бейсболках, а тот парень, который назвал их «фауной», и вовсе был в акубре – фетровой шляпе австралийских фермеров.
– Это Россия? Это точно Россия? – заволновался все тот же тоненький голос из дальней клетки. При солнечном свете оказалось: голос принадлежит птичке колибри, которую сразу и разглядеть-то трудно. – А мне говорили по секрету…
Колибри не успела закончить фразу. Ее клетку подхватили крепкие рабочие руки, и она оказалась на большой тележке, где уже находились питон и макака. Служитель покатил тележку к зданию аэропорта и растворился в деловой суете.
Возле клетки коалы, все еще стоявшей неподалеку от самолета, вдруг началась суматоха.
– Серега, быстро Иваныча сюда! У коалы вроде солнечный удар!
