У Морган сегодня день рождения. Прошло уже три года, но Венди казалось, что ее дочери все еще восемнадцать. Именно столько ей было, когда они поругались и Морган в гневе вылетела из дома с рюкзаком на плечах. На прощание она крикнула матери:
– Как же ты меня достала! Иди к черту!
Эдвин считал, что Морган вернется, но у Венди в тот день было плохое предчувствие. Они с дочерью в последнее время часто ругались. Основной причиной скандалов был ее парень, Кит. Он – и ее новые друзья – был намного старше Морган. Их дочь и без того была трудным подростком, но все стало только хуже с тех пор, как она связалась с этой компанией наркоманов.
Она познакомилась с ними, когда устроилась на работу в какой-то зачуханный бар в деловом квартале. Восемнадцатилетняя девушка, которая работала по ночам, просто не могла не попасть в неприятности.
Венди и Эдвин были совсем не в восторге, когда дочь рассказала им, что устроилась работать помощником бармена. Венди вообще сомневалась, что это законно.
– Ты еще несовершеннолетняя [1], – заметила она. – Тебе не то чтобы работать, тебе даже заходить туда нельзя.
– Ты же сказала, что если я не пойду в колледж, мне нужно будет самой обеспечивать себя, – огрызнулась Морган. – С чаевыми моя зарплата в три раза больше, чем в магазине, а тебя еще что-то не устраивает?
Она умела использовать слова матери против нее самой, и это выводило из себя. У Венди был миролюбивый характер, но Морган была решительно настроена на скандал.
Эдвин вмешиваться отказался:
– Пусть она переживет этот этап. Ей это надоест. Она поймет, что эти люди ничего не добьются в жизни. Мы воспитали ее правильно. Она вернется к нам.
– А если ей не надоест? – спросила Венди. – Если она к нам не вернется?
– Венди, выбор у нас невелик. Она взрослый человек. Чем больше ты будешь на нее давить, тем больше она будет сопротивляться. А если мы постараемся вести себя спокойно и время от времени будем перекидываться с ней парой слов, она вернется к нам, когда будет готова. Поверь мне, это временно.
И Венди уступила – хоть и всей душой чувствовала, что не нужно этого делать. Из них двоих именно Эдвин был более уравновешен и непредвзят. Кроме того, он преподавал в колледже и общался с ровесниками Морган каждый день. Можно сказать, он был экспертом по восемнадцатилетним. В глубине души Венди знала, что он ошибается, но Эдвин говорил так уверенно, что она начала сомневаться в себе. Как оказалось позже – напрасно. Было большой ошибкой не доверять материнскому инстинкту.
У Венди не было доказательств, но она нутром чуяла, что ее дочь находится под контролем страшных монстров – алкоголя и наркотиков. Характер Морган изменился. Она стала угрюмой и похудела. Худобу, впрочем, она объясняла физическими нагрузками. В подтверждение своих слов она напрягала бицепсы и говорила:
– Да это я ящики с пивом из подвала таскала.
Как будто это повод для гордости.
Как-то раз за Морган заехала ее новая лучшая подруга, женщина по имени Стар. Венди никак не могла избавиться от мысли, что все в ней – ее жидкие волосы, налитые кровью глаза и дерганые движения – напоминает типичных наркоманок. Разумеется, она хотела занять денег: Венди поняла это, слушая, как две молодые женщины шепотом переговариваются в прихожей.
А потом Морган просто ушла.
Сначала они думали, что она решила переночевать у подруги. Когда она не пришла на третий день, Венди написала заявление в полицию. В участке к ней отнеслись с сочувствием, но не слишком-то помогли. Технически нельзя было сказать, что Морган пропала без вести. Ее последние слова ясно говорили о том, что она ушла по собственной воле. Но полицейские были очень любезны: они допросили всех подозрительных людей, которые часто появлялись на работе Морган, и попытались найти информацию о ее парне, Ките.
