Глава 1 К полету (почти) готовы
– В полете вы будете находиться в индивидуальных капсулах. В них есть все удобства, – сообщил приятный женский голос из видеоролика.
– Удобства! – с насмешкой перебил ее командир корабля. – Да вы даже думать не сможете ни о чем! Лишь бы быстрее оказаться в заданной точке. Такой перегруз оставит силы разве что только очистить желудок в бумажный пакет! Этого удобства в капсуле навалом! Кстати, именно поэтому они индивидуальные. Раньше сидели по шесть человек экипажа в одном большом помещении. Цепная реакция была, будь здоров. Только успевали хватать пакеты. Потом по двое начали разделять. Но, никогда не знаешь, кто твой напарник, и как переносит полет, особенно если он летит впервые. Вообще, космос вам не игрушка, и начинается он уже с корабля!
Мы все внимательно слушали капитана, с открытыми ртами сидели и впитывали каждое слово. Он ведь рассказывал о том, что нас ждет. Да и вообще он серьезный мужчина, в тридцать смог добиться уважаемой должности, и вот уже три года доставлял стажеров на космическую лунную станцию. То, с каким откровением он произносил речи, наводило на мысль, что он вовсе не хочет видеть нас в качестве экипажа корабля. Пара стажеров даже перевелись в другую группу, где полет был запланирован на три месяца позже нашего. И в итоге нас осталось четверо: девушка, ее имя Лиза, уже летала однажды на станцию, но пройти предполетную подготовку должны были все без исключения. Мирон, как и, я готовился к своему первому полету. Держался он так, словно летал не один десяток раз. Когда капитан заметил, как Мирон отвлеченно читает книгу, вместо того, чтобы слушать лекцию, он подошел к нам ближе и спросил: «Ну и что я сейчас говорил? Расскажи нам, какие личные вещи можно брать с собой?».
Мне хотелось провалиться сквозь бетонный пол здания. Почему-то именно в этот момент, повышенная тревожность взяла верх над здравым смыслом, и посылала сигналы о том, что все пропало. Казалось, этого парня выгонят, не возьмут на луну после такой дерзости, а я последую за ним, потому что одного новичка брать в полет бессмысленно. Накрутив себя до предела, я чувствовал, как паника разливается по всему телу. Дышать стало тяжело, а сердце – оно колотилось как обезумевшее.
– Страница двадцать четыре: «Что космонавты берут с собой в космос». – парень произнес эту фразу с таким гордым видом. Я на мгновение подумал, что он сумасшедший. Мирон продолжил: – Космонавт может взять: футболки, брюки, носки и нижнее белье, шорты и кроссовки. Также разрешены дополнительные личные вещи ве́сом не более двух килограммов. В список входят: фотокамера, тетрадь и карандаши, музыкальный плеер, электронный планшет с загруженными книгами, фотографиями и фильмами, наушники, фотокарточки родных и талисманы.
Капитан в замешательстве взял у парня книгу и пролистал несколько страниц.
– Ты, прилежный слушатель, проверял все сказанное за мной по учебнику? – произнес преподаватель с ухмылкой.
– Зачем мне вас проверять? У меня с детства такое восприятие, нужно видеть глазами текст, чтобы запомнить лекцию. – Мирон был непоколебим. Я тогда подумал, что отдал бы многое хотя бы за долю его уверенности. Он не мямлил, был спокоен и рассудителен. Все эти качества приносили свои плоды. Капитан вернул учебник и сухо произнес, что парень все делает правильно и всем стажерам не мешало бы брать с него пример. «Вот и камень в мой огород,» – подумал я тогда. Но это стало успокоением, на фоне тревожных мыслей об отчислении.
Через две недели мы отправились в полет.
Человеку, страдающему клаустрофобией, сидеть в капсуле два на два метра, мягко говоря, нелегко. Что я только не делал перед полетом, чтобы побороть свой страх. Попытки переночевать в капсульном отеле, который находился в соседнем городе, не увенчались успехом. Я мог находиться там, только лежа на кровати с закрытыми глазами. И сколько ни пытался сесть, почитать, посмотреть вокруг и расслабиться, каждый раз выбегал из капсулы в коридор, чтобы отдышаться и прийти в себя. На корабле такой возможности не будет, и я это понимал.
