– Анна, зайдите ко мне, – грозно звучит в спикерфоне.
Вздрогнув, кошусь на дверь кабинета босса. Так и знала, что из-за этого проходимца Руслана мне влетит. Блин, зачем я его послушала? Нужно было предупредить босса.
Поспешно встаю из-за стола. Поправляю юбку и набираю в легкие побольше воздуха, направляюсь в кабинет. Замираю у двери, пытаюсь унять бьющееся сердце. Ничего, эту неприятность мы переживем.
Пытаюсь смахнуть страх, но получается не очень. Легко стучусь два раза и несмело нажимаю на ручку.
– Андрей Валерьевич? – дрожащим голосом обращаюсь к нему. Обещала ж себе держать лицо при начальстве. А тут всего лишь первый выговор. Подумаешь, голова от страха кружится и коленки трясутся.
Босс несколько секунд молчит. Он что, хочет, чтобы я Богу душу отдала?
– Как так получилось, Анна, – угрожающим тоном начинает он, – что Руслан зашел ко мне в кабинет без предупреждения? – На меня смотрят так, как будто хотят сожрать. – Ну?
А я молча стою, переминаюсь с ноги на ногу. Что ему ответить? Я сама у себя уже миллион раз спросила, как так получилось, что Руслан смог одурачить меня?
– Руслан сказал, что вы родственники и не обязательно вас предупреждать… – пытаюсь объяснить я. Как там нас учили? Надо всегда смотреть в глаза начальству?
– Анна, – строго, почти сурово говорит босс, и я понимаю, что все, каюк моему короткому счастью. Переплетаю пальцы перед собой, сжимаю зубы. – на работу, по-моему, вас брал я. И условия выставлял я. И я не потерплю такого халатного отношения к моим требованиям. – Каждое его слово пульсом бьет в голове, аж в глазах темнеет.
– Андрей Валерьевич, извините. Больше этого не повторится… – Я, конечно, понимаю, что оправдания вряд ли меня к чему-то приведут, но я должна попытаться что-то исправить. Хотя бы самую малость.
– А больше и не надо. Вы уволены. Чтобы через пять минут место за столом секретаря было свободным, – холодно и безжалостно отчеканивает босс. – Свободны.
Уволена!
Секунда! Вторая! Я стою как будто к месту прибитая, не в силах поверить в услышанное.
Но когда Андрей Валерьевич поднимает глаза и окидывает меня холодом своих серых глаз, я все же схожу с места и, выскользнув за дверь, прикрываю ее плотно за собой.
У меня больше нет работы. От этой мысли ноги невольно подкашиваются в тот момент, когда подхожу к стулу. Падаю на него с размаху и прячу лицо в ладони. Прижимаю их плотнее, глушу громкий всхлип. Что же мне теперь делать-то? Как быть?
В груди так неприятно становится. Перед глазами расплываются разноцветные круги. Отчаяние захлестывает с головой. Может, нужно вернуться и еще раз попросить босса не увольнять меня? Объяснить ему всю ситуацию нормально? Но разве такие, как он, смогут понять? Вряд ли. Для таких только деньги важны и их собственные интересы. Вон как он меня вышвырнул, даже не дал и слова сказать. А я бы и сказала, между прочим.
Поднимаюсь на ноги. Времени жалеть себя у меня нету. Ладно, пусть ему кто-нибудь другой добавляет два кубика сахара и ставит чашку ручкой налево.
Собираю в пластиковую коробку свои немногочисленные вещи. А если серьезно… Прокручиваю в мыслях, как приду домой и как буду объяснять Вите, почему меня уволили с работы…
Щелчок. И я дергаю головой. .. Нет. Сегодня все будет по-другому. Сегодня я точно скажу Вите, что о нем думаю. И пусть он сам расплачивается со своими долгами, а меня с Гришей не трогает. Не обязана я Вите ничем. Пусть только попробует опять припугнуть. Одного мужика, который смог сегодня на мне отыграться, достаточно.
Выскакиваю из приемной взбудораженная, расстроенная. У меня на душе такой сумбур, что страшно представить, чем может закончится вечер. Хорошо быть смелой издалека, а вблизи против двухметрового детины…
