Каждый ли помнит тот день, когда в его сердце нежданно-негаданно вонзилась стрела Амура? Возможно ли вспомнить самые первые чувства, что охватили безмятежное сознание? Атмосферу, запахи и даже самые тихие звуки?
Аромат конфет и булочек с корицей всегда возвращают меня в тот праздничный вечер с бесконечными танцами, всеобщим весельем и кучей блестящей новогодней мишуры, что пролетала над головами. Во мне бурлили детский восторг и девичье смятение, а сотни тысяч фейерверков взрывались в животе, когда из колонок начинали звучать мои любимые песни. Мне казалось, что диджей включал их специально для меня, как бы приглашая в центр танцевального зала.
Тот вечер не отличался от многих предыдущих: все те же лица, то же место проведения праздника и те же закуски на столах. Разноцветными огоньками переливалась высокая ёлка в центре огромного зала, а под ней красиво лежали фальшивые подарки в блестящих обертках. Каждый год Барри Буч под шумок хватал одну из них и, в надежде найти какую-нибудь безделушку, вскрывал её на глазах у преподавателей. Сначала его ругали, но потом это превратилось в традицию, что веселила, пожалуй, всех вокруг. Ну, кроме миссис Грув, которая, кажется, понятия не имела, что значит улыбка.
Однако в тот вечер ни одна коробка не была «похищена», а конфеты на столах, с присущим праздничным ароматом, пахли по-особенному. Корица приятно щипала нос, хотя до этого я ненавидела её всем своим естеством.
Да. Пожалуй, двадцать седьмого декабря моя жизнь изменилась навсегда. И во всем виноват один конкретный парень.
27 декабря, 2015 год
Мне 15 лет
Меня не было в школе три недели. Короткая пробежка на улицу, занявшая максимум полминуты, оставила после себя ужаснейшую ангину, которая уж очень скоротечно перетекла в отит. Радовало, что антибиотики побороли болячку, а семестр в уходящем году мне удалось завершить с отличными оценками, так сказать, «не выходя из дома». И в качестве бонуса за мои страдания, я все же могла отправиться на праздник, что каждый год устраивала школа перед зимними каникулами.
Преподаватели называли этот вечер «новогодним балом», поскольку со слов нашего директора так звучало намного изящнее, нежели какая-то там «вечеринка». А, поскольку, все без исключения (как и я!) считали нашу школу особенной, то ничего простецкого и обыденного в ней попросту быть не могло. Она располагалась в самом центре нашего городка с праздничным названием «Сноухиллс». Учащихся в местной школе было чуть больше двух тысяч: неугомонные малявки, вечно сбивающие с ног, старшеклассники с мозгами каракатицы и, считавшие себя круче всех, выпускники. В первую группу входил мой младший брат Гарри, во вторую – почти все ученики старшей школы, а в третьей прочно обосновались самые «крутые» парни и девочки (противные и высокомерные!). И почти все эти люди, кроме маленьких террористов, собирались праздновать начало зимних каникул в одном помещении…
– А ты будешь сегодня танцевать? – спросил меня Гарри, без стука распахнув дверь моей комнаты. Ненавижу, когда он так делает. Как-то раз я переодевалась и этот чудик увидел меня в одних трусах. Потом несколько дней трещал направо и налево, что я до сих пор ношу памперсы, заметив, судя по всему, торчащие крылышки от огромной прокладки. – Будешь? Будешь? Будешь?
– Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не вырвался в мою комнату без стука, Гарри?!
– Сколько раз? Сколько раз? Сколько раз?
– Закрой дверь!
– Закрой дверь! Закрой дверь! Закрой дверь!
Господи, за что мне это наказание? За какие такие грехи, ответь же? Вот ни за что не поверю, что я в его возрасте была такой же непослушной, несносной и до ужаса активной. Даже не припоминаю, чтобы меня наказывали и велели не выходить из комнаты, как этого негодника. Хотя, возможно мне повезло больше чем моей подруге Молли. Младшая сестра постоянно роется в её шкафу и меряет одежду без проса, оставляя после себя настоящий хаос. Да-да, я сама однажды видела и, кажется, именно тогда с облегчением подумала, как же все-таки хорошо, что у меня брат, который уж точно не станет таскать мои вещи.
