Любовница

"Влюбленная женщина сжигает суфле, а несчастливая забывает включить печь"
                                                                                  Сэмюэл Тэйлор

Виктор проснулся и почувствовал на шее легкое дыхание женщины. Рита... Он обнимает ее. Поверить трудно, но все именно так, он знал, с самого начала знал, что придет к ней. Хорошо это или плохо — не имело значения. Сейчас ничто не имело значения, потому что его женщина спала рядом. Сон её спокоен, дыхание ровно, значит ей хорошо. Как и ему. Только это и важно.

Эта женщина-девочка  совсем не такая, какой хотела казаться, совсем не такая… и дом её тому свидетельство. Помимо воли хозяина Дом всегда отражает и раскрывает внутренний мир человека .
И вот — Рита. Её спальня, неяркие тона красок.

Из приоткрытого окна слышно улицу, шум машин, он возвращает к повседневности. Надо вставать и собираться на работу, сегодня второй парой у Виктора  лекции в институте.

На тумбочке у кровати светился зеленым циферблат электронных часов, цифры без очков не рассмотреть. Сколько может быть времени? 

Виктор перевёл взгляд на окно, за зеленоватой шторой даже и не сумерки, а уже светло, светает теперь  рано. Значит, давно утро, он опоздал к началу занятий. Мысли эти рождаются где-то в другом измерении, Виктор совершенно равнодушен к тому, что его ждут люди, так же, как и к тому, что он не ночевал дома.

Его дом здесь. Почему решение это зрело так долго? Ведь с самого начала было ясно, что после встречи с Ритой к прежней жизни он не вернётся. Виктор цеплялся за прошлое, искал отговорки и оправдания, полгода он прожил в неприятной двойственности, фактически не изменил жене, но точно знал, что придёт сюда, к Маргарите.

И вот он здесь. Надолго? Навсегда? Виктор не любил этого слова, оно как будто обязывало его судьбу к чему-то, а сейчас он сбросил все обязательства. Это было странно, непривычно и неизбежно. Он не знал останется ли с Ритой сегодня, скорее всего  нет. Тогда что? Жить на два дома, обманывать Нину? Невозможно. Значит он сегодня  же должен поговорить с женой.

Виктор не сомневался — через время, не сразу, но он придёт к Рите насовсем. Это сознание рождалось от близости спящей женщины, от её тихого дыхания и рук, что обхватывали Виктора даже во сне.

Вчера, когда  он  пришел, Рита так же держалась за него. Это осталось главным воспоминанием — она цеплялась за его руки, одежду словно напуганный зверёк.

Нежность наполнила Виктора, стало больно в сердце, захотелось плакать. Он с удивлением почувствовал, что глаза его мокры от слёз, этого не случалось очень давно, а в постели с женщиной — вообще никогда.

Вяземский знал, что по меркам и представлениям того мира, в котором живёт, он поступил очень и очень дурно — нарушил обязательства, данные матери своих детей, женщине, с которой прожил двадцать лет и ни разу не изменил. Не потому, что не мог найти удобного случая, или его не привлекал флирт и романтическое щекотание нервов. Женщинам Вяземский нравился и хорошо знал это. Но также знал, что потом не останется ничего, кроме брезгливого скользкого воспоминания, от которого он уже не сможет избавиться.

У Виктора с Ниной не было безумной любви, так вышло, что в основном уважение и взаимные обязательства, конечно дети. Одним словом семья. И вот, терять  добрые семейные отношения? Ради нескольких часов, дней или даже недель сомнительного удовольствия, сна разума и преобладания животного инстинкта? Этого Виктор не хотел.

Так было до того дня, когда он встретил на автобусной остановке Риту. Сколько  же  прошло? Полгода. Много дней и ночей одиночества и мыслей об этой девочке. Он не искал себе оправданий, только сожалел, что проявил трусость и не остался сразу.