После того, как произошло событие, которое изменило её жизнь, Люси помнила действительно мало. Всё, что осталось – осколки воспоминаний. Отрывки из разного времени, разных лет и разной длины. И то, даже они собрались не сразу.
С самого начала, когда она вовсе не понимала, кто она, где и почему, её то и дело накрывала паника: оказывается, быть человеком без имени и прошлого – страшно. Тебе не на что опереться, нечем подтвердить или опровергнуть слова окружающих. Ты понятия не имеешь, кто эти люди, что находятся вокруг, заходят и выходят в и из палаты, врут они тебе или говорят правду, чего от тебя хотят… И только когда Люси удалось немного свыкнуться со всем происходящим и с мыслью, что это теперь ее жизнь, притерпеться и перестать настолько сильно нервничать – дело немного сдвинулось: память, пожалев, принялась подкидывать какие-то крохи. Размытые образы и фигуры, какие-то фразы, сказанные до боли знакомыми голосами, которые принадлежали пока неизвестно кому. И, сообразив, что надо лишь подождать, Люси мудро набралась терпения. Со временем крошек становилось всё больше, и теперь уже можно было насыпать из них небольшие горки, собирая более подробные картины.
Начинались, правда, воспоминания только с её семилетия, из раннего периода не осталось вообще ничего. Но это не сильно пугало – не то чтобы даже обычные люди способны запомнить много событий из своей жизни до более или менее сознательно возраста, что как раз наступал в шесть-семь. Так что тут не было сильного потрясения. Да и следовало быть благодарной за то, что давали, а не требовать ещё.
Ну и в итоге… Первое, что всплывало в памяти – поле.
Огромное такое, широкое, казалось бы, и вовсе бесконечное, полное ромашек, васильков, лаванды и других полевых цветов, названий которых Люси не знала. Или просто не помнила. Но белого и фиолетового было действительно много. Цветы были похожи на яркие всполохи среди высокой зеленой травы, которые привлекали к себе внимание. Приятный цветочный запах уже на подходе окутывал с ног до головы. С трех сторон от поля, где-то вдалеке, угадывался лес, добавляя таинственности и привлекательности.
Судя по ощущениям Люси, это поле было ей очень знакомым, можно сказать, родным, а ещё вроде бы находилось недалеко от дома, так что бывала она там довольно часто и добиралась пешком.
В воспоминании маленькая Люси носилась в траве, совершенно не беспокоясь о том, что в любой момент могла запутаться, запнуться и полететь носом в землю, – а когда собственная безопасность в принципе волновала детей? Единственным её желанием в тот момент было обогнать ещё одно маленькое существо на этом же поле – щенка золотистого ретривера по кличке Санни, который являлся полноценным членом их семьи. Люси вообще почти всю жизнь окружали животные, – это было одним из первых и конкретных фактов, которые она вспомнила о себе поначалу.
Люси просто обожала Санни. Несмотря на то, что тот появился в её жизни совсем недавно на тот момент, она уже души в нём не чаяла. Родители говорили, что с момента их встречи они будто бы приклеились друг к другу. Люси действительно привязалась к щенку очень сильно. И пусть сейчас она не помнила большую часть моментов с этим прекрасным созданием, в своей любови к нему она была уверена. Санни – буквально маленькое солнышко в её жизни, без которого ей было бы очень-очень скучно.
Бегая среди высоких растений, Люси звонко смеялась, оборачиваясь на Санни или же стараясь не упустить его из виду впереди, если ему надоедало ей уступать, и он уносился вдаль. Хотя при этом все равно каждый раз возвращался обратно, позволяя Люси снова оказаться впереди, обогнав его. Нечестные у них, правда, догонялки какие-то получались, но такие правила обоих вполне устраивали. По крайней мере, никто не жаловался.
