90-е годы
Пятилетняя Вика весело болтала маленькими ножками, сидя на шее отца. Дмитрий, одной рукой придерживая ее за туфельку, другой достал ключ от подъездной двери. Ключ был огромным и страшным: длинный, широкий, с глубокими канавками – настоящий «шедевр» слесарного искусства. С недавних пор такими ключами обзавелись все жители их дома – обилие наркоманов и бомжей, облюбовавших подъезды, стало настоящей напастью. Жильцам надоело вдыхать неприятный запах в лифтах, спотыкаться об валяющихся на лестничных маршах прибалдевших торчков, пинать использованные шприцы и пакеты с клеем «Момент».
– Пап, а я знаю, где этот дяденька, – вдруг сказала Вика.
– Какой дяденька? – Дмитрий прицеливался ключом в замочную скважину.
– Вот этот, – она ткнула маленьким пальчиком в ориентировку, криво налепленную поверх написанных от руки объявлений.
Он уставился на изображение бандитской рожи с тяжелой, выдающейся вперед челюстью и покатым лбом. Собственно, такие рожи он видел каждый день по телевизору в криминальной хронике – время такое, неспокойное. Наверху красовалась надпись: «Внимание! Розыск!».
– Откуда ты его знаешь? – задумчиво спросил он и бегло прочитал данные разыскиваемого: ФИО, рост, особые приметы.
– Я вижу, – дочь, снова прикрыв глаза, поводила маленькой ладошкой перед изображением.
– Так, и что видишь? – поинтересовался он.
– Ну-у-у, – дочь важно надула губы. – Деревья. Много. А дяденька на траве сидит. Улыбается.
– Так, а помимо деревьев?
– Цветочки. Тоже много. Красные и желтые.
– Это луг? Поляна? – в нем вдруг проснулся давно забытый азарт сотрудника госбезопасности. – Может быть, лес?
Вика помотала косичками.
– Не, папа, там человечков много. С фотоаппаратами, – последнее слово дочь выговорила медленно и по слогам.
– Туристы, что ли? А кроме людей с фотоаппаратами что видишь?
– Что-то на фонтан похожее, только с цветами, там еще львы с крылышками. А еще там машинки. Черные, с круглыми фарами. Маленькие. У них у всех такие желтые таблички на крыше.
Дмитрий осторожно повращал головой, разминая затекшую шею: дочь хоть и большая, а на шее отца проехаться любила.
– Вика, пойдем домой, а? – спросил он. – Дома расскажешь.
– Пойдем, пап, – легко согласилась она и открыла глаза.
Он аккуратно поставил ее на землю, взял за руку, и оба зашли в темный подъезд. На кнопке лифта висела табличка: «Лифт сломан».
– Да что ж такое-то?! – возмутился Дмитрий. – Работал же утром!
Посмотрел на дочь. Вика развела ручками.
– Пойдем по лестнице, папа?
– Будто у нас есть выбор, – вздохнул он и взялся за перила. Вика резво побежала первой вверх по лестнице.
– Осторожнее! – прикрикнул он. – Не упади!
Когда он поднялся на седьмой этаж, дочь уже стояла у двери со скучающим видом.
– Пап, я первая!
– Вижу.
Он тряхнул связкой, выискивая нужный ключ.
***
– Ты это сейчас серьезно, Димка? – воскликнул, почти выкрикнул в телефонную трубку Николай. – Да тут братки каждый день стреляют, я в ориентировках закопался по самые не балуйся, а ты мне предлагаешь искать этого Мурзина где-то у фонтана?! И только потому, что так сказала пятилетняя девочка? Слушай, в начале девяностых моя теща банки с водой заряжала у телевизора, может, тебе лучше с ней пообщаться? Она тебя с удовольствием выслушает.
– Ладно, ты сильно там не изгаляйся, – огрызнулся Дмитрий. – За что купил, за то и продаю.
– Ты, как бывший сотрудник госбезопасности и просто неглупый человек, должен понимать, что эти вот цветочки и деревья хороши для детского утренника, а нам нужны подробности и факты.
– Я понимаю. Ладно, забудь! – отмахнулся Дмитрий, уже жалея, что вообще позвонил бывшему однокласснику, а ныне – майору, старшему оперативному сотруднику Московского уголовного розыска.
