Иисус сказал:
« …Ищите, и обрящете,
толците, и отверзется…»
ГЕЛЕНДЖИК
1983год
«Железная Белла»
I
Геленджик, середины восьмидесятых годов, являл собой великолепную жемчужину в ожерелье черноморских курортов Краснодарского края, хотя и был менее раскручен и популярен, чем такие известные советские здравницы, как Сочи, Ялта и Анапа. Геленджик получил известность и «особую славу», благодаря истории с «Железной Беллой».
«Железная Белла», Бе́рта Нау́мовна Боро́дкина (урождённая Король,1927—1983) советский деятель торговли, директор Геленджикского треста ресторанов и столовых. Заслуженный работник торговли и общественного питания РСФСР. В 1982 году она была арестована и в этом же году осуждена и приговорена к смертной казни путём расстрела по так называемому «сочинско-краснодарскому делу». В августе 1983 года приговор был приведён в исполнение в Новочеркасской тюрьме. Бородкина, одна из трёх женщин в СССР, в отношении которых была применена мера высшей социальной защиты, в период с 1960 по 1987 годы »..
Не то, чтобы на каждом углу в Геленджике, шептались по этому поводу, но разговоров было предостаточно, поскольку эта ситуация затронула практически весь торговый мир Геленджика. Говорили много и разное, но больше было слухов и домыслов.
Тему эту подогревало еще и то обстоятельство, что одновременно с арестом Беллы, пропал и первый секретарь горкома партии Геленджика, Николай Федорович Погодин. Он вышел вечером и своего дома по улице Советской и направился в горком партии, располагавшийся в те времена на улице Ленина. Однако, на работе он не появился. Утром следующего дня, в срочном порядке были подняты по тревоге все силовые структуры: милиция, КГБ, внутренние войска, и даже были задействованы пограничники. На границе был введен усиленный пропускной режим. Но все усилия были тщетны. Первый секретарь Геленджикского горкома партии исчез бесследно!
Более-менее достоверную историю, поведал мне, мой товарищ Гена Сокирко, а он был близко знаком с Бородкиной. С Геной мы случайно встретились на Геленджикском базаре.
Геленджикский базар конца лета, без преувеличения, изобиловал кавказскими ароматами и яствами. Здесь было всё, или почти всё. Бабульки, гречанки, торговали солениями и пряностями. В огромных эмалированных кастрюлях, источая неповторимый аромат маринадов и специй, нежились фаршированные овощами, помидоры и баклажаны, которые на местном жаргоне, назывались «синенькими». Хрустели, как снег под ногами, соленые огурчики и маринованная капуста «чам-ча». Домашняя аджика была нескольких сортов, а продавалась она в бутылочках из-под пепси колы. В них же продавали и всевозможные соусы, от жгучего «кавказского», до терпко-кислого «ткемали». Ярко зелёными курганами, на прилавках лежала свежайшая зелень от укропа, кинзы и петрушки, до цицмаки, регана и тархуна. Лавровый лист продавали прямо с ветками. Из-под прилавка, можно было продегустировать домашнее вино и чачу.
Фрукты и овощи были наисвежайшие, как правило, утреннего сбора. Виноград переливался всеми цветами виноградной палитры, от бледно фисташкового оттенка, до иссиня черного колера. Величина гранок была так же впечатляющей, некоторые грозди были размером с голову. А мед и варенье, соревновались между собой множеством видов и сортов. Здесь я, впервые, попробовал варенье из грецких орехов и молодых сосновых шишек.
Как семечки, в кульках, торговали черноморскими вареными креветками, здесь же продавали вяленых бычков и ставридку. Про копченую рыбу, без обильного слюноотделения, рассказывать просто не возможно. Копченая скумбрия и кефаль сверкали золотом и перламутром, а толстолобик был настолько жирный, что когда его ели, то жир стекал по рукам.
