Книга, которую читатель держит в руках, может крайне удивить своим названием. Со школьной скамьи все знают о завоеваниях Александра Македонского, даже о том, что он якобы дошел до священного Ганга. Сказать точнее, все наслышаны об этом. Школьная история не добирается до деталей подобных событий, а в последующем мало у кого находится время на пристальное изучение античной истории. В сознании остается лишь представление о том, что Александр Македонский был великим завоевателем и в своем восточном походе дошел до пределов Индии. Но вот автор этой книги предлагает невероятную в своей неожиданности версию: Александр Македонский ходил в своем «восточном» походе не на восток, а на север, в Сибирь, до самого берега Ледовитого океана.
Оставим в стороне первый шок от столкновения с этой гипотезой и спросим: а есть ли у автора книги сколько-нибудь серьезные основания для такого суждения о походе Александра Великого? Оказывается, они есть и к ним можно прислушаться. Первое обстоятельство, пусть и не самое сильное, заключается в противоречивости и неясности многих сведений о великом походе. Такое положение всегда дает почву для новых догадок и гипотез. Но гипотезы могут быть различными, в то время как Н. С. Новгородов упорно и последовательно развивает только одну: направление похода Александра Великого было северным. Действительно, в описаниях похода есть факты, которые просто несовместимы с чисто восточным направлением. Историки свидетельствуют о том, что Александр проходил по льду весьма широкой и замерзшей реки. Есть рассказы о том, что его воинам пришлось страдать от холодов, не свойственных южным широтам, причем терпеть эти холода именно на равнине, а не в горах. Есть недвусмысленные свидетельства, что Александру пришлось столкнуться со славянскими племенами и вступить с ними в вооруженную борьбу и т. п.
В конце концов, вопрос о направлении похода Александра мог бы быть бесспорно решен, если восстановить его перемещения по описаниям географических пунктов, в которых он находился в то или иное время. Казалось бы, трудно перепутать названия таких рек, как Инд и Обь. Но автор книги показывает, что есть большие трудности с восстановлением древней топонимики. Древние не могли иметь тех точных географических представлений, которыми мы располагаем сегодня. Более того, и на этом настаивает автор книги, в силу ограниченности географических знаний античные авторы могли перенести названия одних географических объектов на другие, как это бывает, когда вместо одной местности попадаешь в другую, но сохраняешь при этом уверенность, что ты находишься там, где предполагал быть.
Есть в книге и предположения, с которыми читателю будет трудно согласиться, например, утверждение, что Александр стремился к источникам древнего сакрального знания. В то же время защищаемая автором гипотеза, которая с точки зрения академической науки представляется фантастичной, имеет право на жизнь и внимательное рассмотрение. Среди аргументов, используемых автором, не последнее место занимают мотивы, двигавшие Александром. Для людей греко-римской цивилизации, будь то философы, литераторы, риторы, политики или полководцы, характерно неуемное честолюбие, желание совершить такое, чего не совершал никто. Известно, что у Александра Македонского было неуемное честолюбивое желание охватить и завоевать весь мир до самого края ойкумены, используя мощь своей армии, пройти там, куда еще не ступала нога эллина, так сказать, «узнать, а есть предел там, на краю земли, и можно ли раздвинуть горизонты?»
Но, пожалуй, самое неожиданное, что ждет нас, если гипотеза автора окажется правильной, это кардинальное изменение представлений о нашем прошлом и о возникновении начал государственной жизни у славян. Здесь гипотеза о сибирском походе Александра пересекается с концепцией «Сибирской прародины», представленной нашим автором в одноименной книге.
