В самом начале была только темная бездна. Солнце, Луна и звезды были всего лишь искрами первородного пламени, беспорядочно летавшими во тьме. Весь жар в мире исходил из Огненного мира – Муспелльхейма, а холод – из Ледяного мира, Нифльхейма. Огонь встречался в пустоте с ледяной влагой, порождая вихри и дожди в черной, полыхающей бесчисленными искрами звезд вечной бездне.
Затем в самом сердце этой безмолвной тьмы забил источник Хвергельмир – «Кипящий котел». Вода его застывала от мороза, превращаясь в гигантские, парящие в пустоте льдины. Когда они приблизились к огненному миру, лед начал таять. Искры вечного огня вдохнули в него жизнь, и вот из воды и льда, пара и пламени появился огромный Имир – первое на свете живое существо, праотец всех великанов. Впоследствии из его крови были созданы реки и океаны, а из тела – земля.
Чтобы вскормить Имира, из инея вышла небесная корова Аудумла. Из ее вымени потекли четыре звездные реки – те, что называют Млечным Путем. Сама же она питалась тем, что слизывала соленый лед с камней. И вот однажды лизала она лед, и вдруг появилась из него сперва голова, потом руки, плечи… И появился на свет Бури, прародитель всех богов, а старшим сыном его стал главный бог викингов – Один[1].
Вот таким был создан мир в глазах древних скандинавов – прекрасным и опасным, полным ужасных чудовищ и восхитительных чудес. За каждой скалой их поджидали тролли и великаны, и боги тайно ходили среди людей, вмешиваясь в их судьбу.
О суровой северной земле, где боги родились из вечного льда и теплого дыхания, а люди были крепкими, словно лед, и свирепыми, как пламя, будет этот рассказ.
Одни называют этот пролив Дорогой Кораблей. Другие – Каттегат, Кошачий Лаз. И те, и другие правы. Ибо нет лучшего места, чтоб вывести драккары из родных фьордов к богатым островам англов.
В добрую погоду идти Кошачьим Лазом – сущее удовольствие. По небу бегут облака, синие волны катятся между островами. А их здесь сотни! Одни побольше, поросшие зеленым сосновым лесом, другие – совсем крошечные, торчащие из моря голые скалы, где находят приют лишь крикливые чайки. Но от кормчего тут нужна воистину кошачья ловкость, чтобы не угодить на скалы. Чуть замешкался – и пропорол днище о коварный подводный камень.
Но уж если морскому богу Ньерду снятся дурные сны, и он ворочается на своем каменном ложе глубоко в морской пучине, то даже рыба уходит поглубже, чтобы спрятаться от буйных волн. А людям во время шторма в такие места, как Кошачий Лаз, лучше и вовсе не соваться. Лишь по выброшенным на берег обломкам весел, может быть узнают, в родных местах, что отправился храбрый ярл со своей дружиной прямиком к Ньерду, на вечную службу….
Так что, как увидишь пену на гребнях волн, как почувствуешь, что ветер набирает силу – сворачивай с Дороги Кораблей, обшаривай взглядом округу, спускай парус, призывай богов на помощь и греби к ближайшему острову.
Если успеешь.
В тот день крутобокому «Погонщику чаек» не повезло. Когда небо грозно нахмурилось, и могучий Тор в гневе запустил свой молот с черных туч, корабль был слишком далеко от берега и не успел укрыться в бухте. Раненая пучина взъярилась, и валы ее понесли корабль так, что весла его без дела вонзались в гроздья пены.
Эгиль, сын Торвальда-ярла, даже не представлял, что бывают такие огромные волны! Словно темно-зеленые горы вздымаются и опадают в хлопьях белой пены. Водяная пыль забивает глаза и не дает вдохнуть, а ветер воет так, что едва-едва слышно, что кричит у рулевого весла его отец.
– Вычерпывай воду!
Корабль снова ныряет между двух водяных гор, погружается в их тень. Эгиль вцепляется в борт. Как же страшно! Кажется, волны сейчас сомкнутся и поглотят его! И отправится вся дружина его отца прямиком на дно морское – Ньерду на вечную службу…
