По всем книгам Курта Воннегута проходит цепная реакция персонажей и ситуаций, форм и идей. Даже скрупулезное расщепление его прозы вряд ли позволит выделить чистые частицы повторяемости – и писательской приверженности одной теме, веселого, беззаботного шутовства, и горькой озабоченности опасностями, какими грозит человеку им же созданная технотронная цивилизация. Чего только не намешано в воннегутовских романах и доведено до точки кипения, хотя не всегда автору удается получить желанный художественный синтез.
Последней новой вещью Воннегута, с которой познакомились в 1975 году русскоязычные советские читатели, был «Завтрак для чемпионов» (1972). В конце романа автор встречается со своими героями: полусвихнувшимся богатым фирмачом по продаже «понтиаков» Двейном Гувером и непризнанным провидцем, писателем-фантастом Килгором Траутом. Встреча произошла в Мидлэнд-Сити, штат Огайо, где по инициативе фирмы «Бэрритрон», занятой производством пластиковых бомб для ВВС США, намечался пышный фестиваль искусств.
Фестиваль не состоялся из-за безумных выходок Двейна. То ли под влиянием вредных веществ, накопившихся в организме, то ли от чтения сочинений Траута тот вдруг вообразил, будто в мире механических болванчиков он один наделен свободой воли. Тогда Воннегут решил распроститься с Килгором Траутом, который верой и правдой служил ему долгие годы, и отпустил его на свободу. О дальнейшей судьбе Двейна ничего не сообщалось, зато «Завтрак» кончался большой рисованной надписью: ETC. – «и так далее». Читалась она чуть иначе: «продолжение следует».
Продолжение задержалось на десять лет. Они не были такими уж бесплодными, и простыми тоже не были. К 200-летию США Воннегут написал роман «Балаган, или Больше я не одинок» (1976), потом выпустил «Тюремную птаху» (1979), а два года спустя собрал «автобиографический коллаж» «Вербное воскресенье» – статьи и выступления разных лет и по разным поводам.
«Балаган» создан по неписаным и произвольным правилам поэтики парадоксов – они как нельзя лучше отвечают игровой природе воннегутовского таланта.
Посмотришь с одной стороны – книга и впрямь «про заброшенные города, духовное людоедство, кровосмешение, про одиночество, безлюдие и смерть», как говорится в «Прологе». Главная ее тема – умирание Америки – расколотой, раздираемой междоусобными распрями, распадающейся на части.
Посмотришь с другой – и видишь, как посреди страшной антиутопии писатель строит прекраснодушную утопию. Столетний бывший президент США, прозябающий в руинах обезлюдевшего Манхэттена, изобретает средство против ужасной болезни – «одиночества по-американски». Стоит только выбрать себе второе имя по названию растения, животного или минерала, как тут же делаешься членом большой дружной семьи – бурундуков, или бокситов, или какой еще. Полное имя старика – Уилбер Нарцисс II Свейн, он брат цветам и родственник всему живому и сущему. Он больше не одинок.
Вылазка Воннегута на территорию реалистического повествования в «Тюремной птахе», опирающегося отчасти даже на исторические факты, не дала значительного творческого результата. Да, пожалуй, и не могла дать в силу особенностей его дарования.
Радикал в 30-х годах, «лояльный» свидетель Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, из-за которого в 1950-м осужден ни в чем не повинный человек, сам по ошибке упрятанный за решетку в 70-х, «осторожный приверженец капиталистической демократии» – таковы жизненные вехи и установки Уолтера Старбека, центрального персонажа романа.
Не подлец и не герой, Старбек просто жил как живется, жил под диктовку чьих-то больших денег – жертва обстоятельств, пленник общества, «тюремная птаха» истории – и потому заслуживает прощения.
