Она отлично помнила тот день, два года назад. Утром она снова стояла перед закрытой дверью в ванную и вдруг поняла, что больше не может так ни дня.
Ее муж проводил в душе сорок минут, каждое утро. В то самое время, когда она тоже собиралась на работу. Он всегда оставлял ей на душ и умывание пять минут. Просьбы освободить ванную побыстрее не работали. «Две минуты», – ответил он, когда Рита зашла туда второй раз и сказала, что уже опаздывает. Но из душа он вылез только через четверть часа.
Как всегда. Как во всем. Он жил ровно так, как хотел, а она подстраивалась. Делал ровно столько, сколько мог без ущерба для своих планов, а она – все остальное. Если нужно было пораньше заехать за ребенком в школу, если Майя болела, он говорил: «Я не могу, у меня работа». У нее тоже всегда была работа, но она выкручивалась. Она брала отгулы, отпрашивалась, перед всеми извинялась.
Олег делал карьеру. Рита почти всегда вставала пораньше, чтобы отвезти Майю в школу. Ему важно было высыпаться – то важное совещание, то международный проект. Если она валилась с ног от усталости и просила прийти пораньше, Олег всегда обещал, что придет. Она всегда надеялась, что так и будет. Но он никогда не выполнял этого обещания.
Наоборот, как-то так получалось, что именно в эти дни он задерживался до ночи, хлопал дверью в двенадцать, гремел посудой до часу, потом до двух ходил по квартире, курил, умывался. В спальню затягивало холод с балкона и запах дыма. Рита плохо спала. Утром она отводила Майю в школу и возвращалась домой к закрытой двери в ванную, ожидая, пока Олег закончит.
Тщательно помывшись, он убегал на работу, чтобы успеть вовремя, а Рита на свою регулярно опаздывала. Пару раз она решала, что будет вставать еще раньше, чтобы успевать помыть голову до Майкиного будильника, но надолго ее не хватало. Она не высыпалась, злилась, делала ошибки на работе.
В те моменты, когда Рита ждала под дверью ванной, она невольно вспоминала все случаи, когда ей приходилось подолгу ждать Олега.
Она ждала его на улице под дождем, когда была еще беременной, минут сорок. Он кротко извинялся, объяснял про важное совещание.
Ждала дома с орущей температурящей Майкой на руках, когда их дочери было чуть больше года – часов пять. Он не извинялся, жаловался на проблемы на работе. Рита уложила Майю сама и до середины ночи выслушивала его, вникая в Олегов конфликт с начальником и поддерживая мужа.
Ждала в постели, когда Олег обещал ей романтический вечер на ее день рождения. Она смотрела длинный фильм, чтобы не заснуть, но все равно заснула. Утром он подарил ей новый китайский телефон, чмокнул в щеку и скрылся в ванной на сорок минут. Позже оказалось, что ему повысили зарплату за успешно сданный проект, и он отмечал это событие с коллегами. На кухне Рита нашла новый айфон, который Олег купил в тот же день для себя.
Когда он вышел из ванной, она посмотрела ему в глаза и сказала:
– Олег, я хочу развода. Чем быстрее, тем лучше.
Пока она принимала душ, Олег нервно собирал вещи, курил, потом смотрел на нее ошеломленным взглядом, словно ожидая, что она закричит: «Все отменяется! Шутка».
Но Рита не собиралась говорить ничего подобного. Они все уже обсудили месяцем ранее. И за два месяца до этого. Она хотела развода давно, Олег уговаривал ее «образумиться», уверял, что безумно любит, просил подождать «ради Майки». Дважды она соглашалась, где-то внутри зная, что просто копит гнев. Ей нужно было разозлиться на него так, чтобы больше не поддаваться на уговоры, и теперь это произошло.
– Я уеду на дачу прямо сейчас, – сказал он, цедя слова по одному, искоса наблюдая за ней – не испугается ли? Не передумает?
