Во всём была виновата тёща.
– Ну, вылитый Вася, – восхищалась она внучкой. – Бывает же такое: носик, глазки, ушки – всё, всё Васино.
Слишком бурно восхищалась. Подносила внучку к окну, к свету, тетёшкала, вертела, подбрасывала. При этом скашивала взгляд на зятя: как среагирует. Это было на неё не похоже: до рождения внучки она была холодна с зятем. Считала, что дочь сделала незавидную партию. Могла бы выйти замуж за человека с высшим образованием, за инженера или врача, а тут сантехник.
Между прочим, в Америке золотая профессия. Только вызов сантехника стоит сто долларов, не считая работы. Там очень трепетно относятся к человеку простого труда.
Тёща считала Васю пассивной, безынициативной личностью, щепкой плывущей по течению, без намёка на какую-нибудь перспективу личностного и карьерного роста. Да и не смешите: какая карьера у сантехника.
Никогда, никогда Вася не позвонит жене с сотого этажа зеркального небоскрёба и не кинет непринуждённо в трубку пятнадцатого айфона: «Поторопись, дорогая, я зарезервировал столик в ресторане. И надень то маленькое бордовое платье, которое я привёз тебе из Лондона». Так говорили в сериалах, которые обожала тёща, между прочим, сама всю жизнь протиравшая юбку в бухгалтерии гороно. «Живут же люди», – читалось на её лице.
При знакомстве в клубе не Вася, а будущая жена проявила инициативу. Сама подбежала, дурашливо раскланялась и пригласила на танец – как потом выяснилось – на спор с подружками за кусок торта «Банановый заяц».
Они качались в медляке, и её пышные, стриженные шапочкой ржаные волосы касались его губ. Она была курносенькая и напоминала умытого домовёнка Кузю. Он и называл её Кузей. И ещё – наглядной, потому что глядел бы на неё всю жизнь и удивлялся, что она в нём нашла.
Наглядная моя, очень, очень даже наглядная – очевидная, бесспорно понятная, во всём ясная. Отрицательной частице нет места в их отношениях.
***
Вася про жену говорил, как про маленьких детей – что она у него хорошая, пока спит. В эти благословенные минуты наступала тишина. Она не пела, не орала, не плакала, не хохотала, в кухне не летала посуда, не ронялось что-то со звоном на пол. Благодать!
Но уже очень скоро дом начинал казаться мёртвым. Непривычная, звенящая тишина давила на уши, и становилось тревожно. И уже очень хотелось, чтобы она поскорее проснулась и наполнила стены жизнью и шумом, пусть себе смеётся, кричит и плачет. Ну и что, что взрывчатая, зато тёплая и ясная как раскрытая ладошка.
Вася неприкаянно слонялся по квартире и потом ложился рядом. Она посапывала, её короткие рыжие реснички вздрагивали и трепетали во сне. И Васе уже было скучно без неё, он изнывал от ревности, ему страстно хотелось к ней туда, в её сон.
***
В подсобке, хвастаясь, показал снимок дочки: «На кого похожа?». Напарник загыгыкал: «На соседа!». Мало ли дебилов на свете, но тут подошла учётчица, заглянула через плечо.
– Не слушай дурака. Ну и что, что совсем не похожа. Мои мама с папой оба светлоглазые, горбоносые, а у меня нос пипкой, глазки смородинками… Природа не такое чудит. Израстётся.
Она хотела поддержать Васю, но заронила зерно сомнения. Дура. А тут тёща излишне виновато засуетилась…
Где человек нынче ищет ответа на волнующие его вопросы? В интернете, где ещё. Как начал, как начал телефон выплёвывать горяченькое – только держись.
«Узнай правду».
«А ты сделал тест на отцовство?».
«Шестеро детей – и все не от него».
«20 лет воспитывал чужого сына»…
Проводились уличные опросы. Мужчины, в принципе, не возражали против тестов на ДНК. Старики посмеивались, крутили головами: «Нас в семье было 14 душ. Это что, всех проверять: родной – прижитой? Тогда в Бога верили, дурью не маялись. От безделья, от безделья это всё».
