Возвышаясь над одной из самых высоких точек скалистых гор Колорадо – горы Робсон, молодой индеец смело выставляет дрожащую от холода руку. На кончике почти заледеневшего мизинца свободно болтается увесистое украшение.
– Талисман теперь уже моего племени! – победоносно восклицает он.
Почти обезумевшего от счастья мужчину абсолютно не смущает, что он стоит у края пропасти, с трудом балансируя, как на острие ножа. Он будто играет с самой природой, внезапно почувствовав своё превосходство.
Обычному человеку было бы не под силу забраться так высоко, но он спешно подгоняемый бесами своей потемневшей души, преодолел длинное расстояние меньше, чем за сутки.
Вокруг пустота, словно время потеряло счёт и весь мир теперь принадлежит ему одному.
Горы раскинулись по обе стороны, ослепляя блестящими снежными пиками, а ветер порывисто завывает, так и норовя пошатнуть его волю.
Здесь он не самый желанный гость.
И все же, сейчас именно он в шаге от блаженного осуществления давно зреющего плана, встаёт на колени и гулко на перебой вихрю взывает к чрезвычайно капризному и неуловимому духу.
Духу ветра.
– Мне пора… – прошептала бабушка, вложив мне в руки свой ониксовый медальон.
Все детство он манил меня к себе, а сейчас, получив заветный талисман я ничего, кроме досады, не почувствовала.
– Прошлое никогда не отпускает. От него не сбежишь.
– Бабушка…
– Моя Амо.
Я крепко обняла ее, отвернувшись, чтобы скрыть слезы. Не так представляла я свой восемнадцатый день рождения. Не так.
– Я всегда с тобой. Ничего не бойся.
– Не боюсь. У моего разума твой голос.
* * *
До недавнего времени я не верила в существование загробного мира, духов, приведений или, тем более, Бога.
Мне казалось, что судьба ко мне несправедливо жестока. Если бы высшие силы существовали, обошлись бы они так со мной?
Маленький бедный домик вдали от города, смерть родителей, которых я не знала и до боли обособленная жизнь. Меня растила бабушка. Ее воля, она бы заперла меня в доме, дабы я всегда была на виду. Бабушка Мискодит была строгой женщиной.
Когда я родилась, ей было всего тридцать девять лет. Всю жизнь она была частью древнего индейского рода – это предполагает много родственников, друзей, уважение и почет. Но ради меня она сменила привычный уклад жизни и поселилась в глухой деревне, вдали от всех. Ее целью был наш покой. Мы жили тихой жизнью. В доме никогда не было гостей. И каждый день был похож на предыдущий.
Мне всегда было интересно, кому могла насолить моя добрая бабушка и какова причина нашего затворничества.
Только через месяц со дня похорон, я поняла, что ответ на эти вопросы я уже не получу.
Несмотря на то, что месяц был серый и безвкусный, горевать времени не было. Пришлось на следующий же день идти на работу, по большей части чтобы не потерять ее. Ведь, в наследство мне осталось мало: пару платков, которыми бабушка всю жизнь прикрывала раннюю седину и ее любимый медальон.
Глупо, наверное, думать, что вещь обладает силой. Но «Камень вождей» одновременно пугал и завораживал меня.
В одну из холодных октябрьских ночей, я поздно вернулась домой. День на нелюбимой работе тянулся особенно долго. Я в тысячный раз проверила заперта ли дверь и уютно устроилась в бабушкином кресле, внимательно изучая свой подарок со всех сторон. Круглый черный камень был обрамлен в серебро. Холодный. Тяжелый. Блестящий. Интересно, он так же красиво будет смотреться на мне?
Так и не решившись примерить его, я проваливаюсь в сон. И сплю себе сладко, пока беспокойный бабушкин голос не разбудил меня.
« Amo, onave» – эхом отдавалось у меня в голове.
Я вскакиваю с кресла, будто ошпаренная. Сердце дрожит, как на ниточке.
Сон. Всего лишь сон.
