* * *
© Светлов В.С., предисловие, 2025
© Бреснев П.В., текст, иллюстрации, 2025
© Издательская группа «Альма Матер», оригинал-макет, оформление, 2025
© Издательство «Альма Матер», 2025
Интерес к тем людям, которые все еще ведут «естественный» образ жизни, может быть вызван чем угодно: юношеским интересом к рассказам о приключениях, поиском нового направления для нетривиального проведения отпуска в зрелости или любопытством ко всему «экзотическому» (как раньше говорили, «колониальному») в старости. Кто-то надеется получить из таких описаний рецепты «расширения сознания» или подсказки о смысле существования, которые позволят современному городскому жителю сохранить здравый смысл в его вечной гонке за эффективностью и успехом.
Впрочем, любой «здравомыслящий» скажет, что «жизнь по природе» вовсе не обязательно является «жизнью на природе». Раз человек – животное общественное и разумное, то его природе соответствует именно то место, которое создал научный и общественный разум: пронизанная постоянно эволюционирующими технологиями реальность города, лучше города-миллионника, переваривающая достаточные объемы денежных потоков, чтобы крохи со стола экономического пиршества доставались всем его обитателям.
Главный вопрос заключается в том, что такое разум и является ли наша нынешняя жизнь проявлением разумной природы человека. Люди во все периоды своей истории были рациональны, даже если нам кажется, что с «научной» точки зрения общение с духами предков или получение оракула у дельфийской пифии является суеверием. Никто не даст гарантии, что спустя пять сотен лет наши поиски «великого объединения» в физике, попытки объяснить человеческое сознание через анализ нейрохимических процессов в синапсах головного мозга или методы социальной инженерии не станут трактоваться как такие же тупиковые и даже опасные пути, как теории мирового эфира или флогистона.
Да и жизнь в эпоху «антропоцена», когда становится совершенно очевидно, что человечество со все более возрастающей скоростью «проедает» ресурсы кормилицы-земли, оставляя после себя чудовищный геологический след, подсказывает: что-то не так в Датском королевстве. Разумность может быть направлена не только на благо, а кажущееся благополучие далеко не самой большой части человечества окупается совсем не разумной ценой.
Быть может, «жизнь по природе» мексиканских индейцев уичоли может нас чему-то научить, а не просто развлекать нас на досуге или питать наши мечты о приключениях и славе. Павел Берснев открывает для русскоговорящего читателя далеко не первый (и, надеюсь, не последний) народ Латинской Америки, который сохраняет в своем жизненном укладе что-то очень важное от доиндустриальной эпохи. И это не просто произведения фольклорного искусства – устные или визуальные. Их образ и ритм жизни еще не стал похож на бег сломя голову, свойственный нашим современникам. Ну, или, по крайней мере, «порча» еще не коснулась уичолей настолько, чтобы превратить их места силы в точки на карте туристических маршрутов: «После фольклорного представления у вас будет 30 минут свободного времени на фото. Фото с шаманом стоит столько-то песо…»
Лично для меня этот текст стал напоминанием о тех вещах, которые современная цивилизация уже и не знает: жизнь – это всегда странствие, сама возможность которого дарована нам многими поколениями тех, кто жил раньше. Странствия от влажного побережья Тихого океана в засушливые горные районы становятся способом посвящения в мудрость племени уичолей, но они же оказываются и временем, когда посвящаемый осознает масштабы того, что сделали для него предки. Пусть это звучит для современного человека гипертрофированно и парадоксально, но предки становятся небом и землей, солнцем и дождем, скалами, указывающими путь, и животными, которые нас кормят. Эта их чаще всего добровольная жертва превращает предков в божественные сущности, которые существуют ради уичолей, а не ради самих себя. Символ, метафора, реальность переплетаются в устах индейских сказителей, но даже если относиться к их повествованию с вполне понятным современным скепсисом, после него смотришь на окружающий тебя мир совсем по-другому. Он становится куда более «очеловеченным». И ты сам становишься сильнее с ним связан, видишь куда больше от него в себе. Возникает вопрос, ты ли всматриваешься в мироздание, или оно смотрит на тебя глазами звезд, луны, солнца, животных, тебя окружающих, водной гладью и темными провалами пещер в горах. Кто за кем наблюдает и кто кого оценивает? Если мир наших предков смотрит на нас, то, боюсь, мы едва ли заслуживаем их одобрения.
