Во рту отвратительный вкус смешался с таким же мерзким запахом. Кисти рук начали неметь, пришлось массировать их плавными движениями, чтобы вновь ощутить себя полноценным человеком, а не амебой без права шевелить пальцами. Открыв глаза, Макс понял, что прикован к кровати стальными наручниками. Что ж, массаж рук откладывается на более длительное время.
Пережевав свой язык в десятый раз, парень поднял голову настолько, насколько это было возможно. Госпожа, расположившись в кресле возле зеркала, мирно вязала нечто напоминающее шапку, то ли это было начало кофты, не разберешь с такого большого расстояния. На ней была та самая маска королевы, которая на протяжении всего времени, проведенного в отеле, не слезала с ее лица. По комнате Госпожи разносился запах машинного масла вперемешку с запахом бензина. Принюхавшись, Макс понял, что где-то что-то полыхает, и попытался сказать об этом своей хозяйки, однако из его рта доносилось лишь тихое-тихое мычание. Его язык обмяк, и он не мог сказать и слова, чтобы предотвратить возможный пожар. Спина начала гореть, он отчетливо это ощущал, а женщина все продолжала вязать, не обращая внимание на такой явный запах гари. Из-под кровати пошел дым, и связанный Макс попытался двигаться, но тело его казалось атрофировалось вовсе, а не только пальцы и язык. Огонь уже обволакивал его с двух сторон, пока та, не глядя назад, вязала свою чертову кофточку, не замечая ничего кроме спиц и клубка ниток.
Огонь обволок простыню, подбираясь все ближе к парню, считанные секунды – и Макс полностью сгорит, оставив после себя немецкие останки на брусчатой кровати в Эмиратах. Вот он видит, как плавится его кожа, как начинают смердеть его темные волосы и гореть ногти. Больно не было, кипел адреналин в его крови и желание прекратить мучиться и сгореть как можно быстрее, избавив себя от фантазии о скором спасении. Он совершенно не чувствовал огня на своей коже, лишь страх, парализовавший все его тело. Страх, а затем беспробудная тьма.
Макс вскрикнул и дернулся так, что весь столик перед ним пошел ходуном, а стакан лимонада с грохотом упал на пол, разбившись на мелкие осколки.
– Опять дурной сон? – спокойно спросила Госпожа, не поворачиваясь к парню.
– Опять, – передернулся Макс и сделал спинку кресла вертикальным.
Они летели уже более двух часов, за окном ночь, отчего парня вырубило, как только они сели в самолет. Не спав долгое время в отеле, боясь за свою жизнь, Макс не смыкал глаз, прислушиваясь к каждому выкрику и вздоху за дверью. Раз за разом, день за днем, в отеле происходили конкурсы для гостей, где страдали только они, персонажи, как называли их гости в масках. Единственное, куда парень выходил последнюю неделю, это была столовая, где он перебрасывался парой фраз с Айфуном, который, как и он получил метку на запястье. Вскоре Макс расслабился, дав себе понять, что его тут не тронут. То ли он счастливчик, что эта слабоумная женщина купила его, то ли наоборот – бедолага. Так он думал до самого последнего дня, где из выживших остались лишь те, кого приобрели гости. Все остальные погибли на потеху зрителям в прямом эфире, который транслировался по всему миру на платной платформе черного интернета.
Ему было безумно обидно, что он не смог убежать со своими друзьями, ждавшими его внизу отеля. Он до сих пор помнил этот момент, как Дин звал его, а Макс лишь кинул чемодан с деньгами и рухнул. Неожиданно рухнул от резкого укола. Его тело начало слабеть, а ноги подкашиваться. Последнее, что он увидел, как Лидия тащит Дина за руку в машину и те, разбивая ворота бампером автомобиля, уезжают. Друзья покидают его, оставляя на радость мерзкой даме с уродливой маской на лице. Макс был зол и был в отчаянии, но понимал, вернись они за ним, так несдобровать бы было всем, а не только ему. Как же он ненавидел эту Госпожу, как же он проклинал своих родителей вместе со своим братом. Ненавидел их всем своим черным, уже на тот момент, сердцем.