Сегодня был ясный, солнечный день в одном из небольших городов, который находился недалеко от столицы нашей страны.
Пекло так, что можно было с лёгкостью пожарить яичницу на капотах и нагревать воду в чайнике, стоило лишь оставить его на солнышке на пару часов.
Я бежала, держа в руках спортивную сумку, перепрыгивая через невысокие ограды палисадников.
Пот застилал глаза, и постоянно приходилось смахивать его рукой.
А яркое солнце норовило попасть лучами в глаза из-за этого сбивало меня с курса.
Наконец я увидела перед собой маленький старый домик, с облупившейся обшивкой и небольшим огородом, который зарос сорняками.
И вот я забежала внутрь калитки закрыла за собой дверь на засов.
Я приходила в себя тяжело дыша медленно прижимаясь к холодному дереву. Ещё один такой марафон мне уже будет не по зубам.
Я открыла свою сумочку и стала пересчитывать деньги.
Когда я поняла, что они на месте, то отбросила её подальше и закрыла глаза.
В моей голове до сих пор не укладывалось, что я обокрала собственного отца. Но в душе не было места для сожаления.
Он этого заслуживал, учитывая то, как обращался со мной на протяжении восемнадцати лет, так что эти семьсот тысяч были платой за терпение и нежелание сообщать о его делах в полицию.
Домик в конце деревни Давыдовка, который стоял в самом лесу достался в наследство от моей бабушки.
Мне нравилось здесь бывать одной. Здесь я всегда чувствовала себя в полной безопасности.
Я понимала, что у меня есть несколько часов, пока он не начнёт искать пропажу. Сейчас мне необходимо было отдохнуть и собраться с мыслями.
Поэтому я быстро вошла в дом и прилегла на кровать.
Стук в дверь заставил меня насторожиться и замереть. Тот, кто стоял за дверью, настойчиво постучал ещё раз.
Я всё ещё не могла сдвинуться с места. Может, если притвориться, что никого нет дома, то он уйдёт?
Я медленно и очень тихо подошла к двери и прислушалась. Стук повторился снова.
От неожиданности я резко дёрнулась и отошла назад. Нельзя, чтобы кто-нибудь нашёл меня здесь!
Резкий страх заставил вспомнить о старом дедовом ружье, которое он прятал в кладовке, пока ещё был жив.
Очень тихо, я добралась до кладовки и достала с верхней полки ружье.
Тот, кто стоял за дверью продолжал стучать, не произнося ни слова.
Я сделала глубокий вдох, проверила патроны и двинулась к двери, стараясь делать поменьше шума.
Гость всё ещё стучал. Он точно знал, что я здесь.
Когда я подошла к двери почти вплотную и открыла замок. Раздался щелчок, возвестив о том, что дверь больше не заперта, и я толкнула её ногой, держа ружье перед собой.
Но, к моему удивлению, за дверью никого не было.
Лишь холодный осенний ветер гонял опавшие листья по крыльцу.
Моё сердце стало биться сильнее и по спине пробежали мурашки, возвестив о том, что мне стоит быть осторожней.
Я точно слышала, что в мою дверь стучали.
Мне же не могло это показаться? Три раза подряд. Я вглядывалась в открытую дверь и прислушивалась, когда внезапно… «Тук-тук-тук» – раздалось за моей спиной.
Резко обернувшись и чуть было не повалив ружьём торшер, я искала источник шума.
Теперь кто-то стучал в окно.
Я медленно двинулась в его сторону и всё держала в руках ружьё. Холодок пробежал по всему телу.
Сквозняк из-за открытой настежь двери прогуливался по всему дому.
Но мне было совершенно не до этого. Своим взглядом я сверлила старое деревянное окно.
Но внезапно кое-что нарушило моё сосредоточенное состояние. Это был стук.
Теперь с противоположной стороны. «Этот шутник играет со мной» – пронеслось в голове.
