За всю историю войн ХХ века никому еще не удавалось сделать то, что сделал старший лейтенант Михаил Девятаев: поднять в воздух немецкий самолет и улететь на нем из-под носа противника. Всех, кто вникал в эту невероятную историю, завораживал узор счастливых случайностей, детективный ход подготовки к захвату самолета и самого полета. Но при этом за кадром оставалась важнейшая деталь: самолет Хе-111, на котором перелетела линию фронта группа Девятаева, был носителем многих военных секретов немецких ракетчиков. Ведь он был нашпигован аппаратурой для отслеживания полета ракет и управления ими с воздушного КП! Более того, старший лейтенант Девятаев сообщил командованию точные места расположения стартовых столов на полигоне, и по ним был нанесен уничтожающий удар с воздуха. Когда об этом доложили Герингу, он пришел в ярость и приказал отдать под трибунал начальство лагеря Пенемюнде с комендантом аэродрома во главе.
О военном летчике Михаиле Девятаеве, бежавшем с острова Узедом на немецком самолете с группой военнопленных, я узнал из публикаций моего коллеги по «Комсомольской правде» Василия Пескова. Его огромный очерк – во всю полосу – потряс не только меня, но и всех, кто его читал. Тем более что рассказ шел от первого лица: Девятаев сам рассказывал журналисту о всех подробностях перелета с острова Узедом.
Я никогда не думал, что судьба подарит мне встречу с этим легендарным человеком. В 1985 году в Манеже проходила большая выставка, посвященная 40-летию Победы. В одном из залов я увидел немолодого крепкого человека в темно-синей тужурке капитана речного флота, на груди его ярко горела «Золотая Звезда». Это был он, Михаил Девятаев. Не узнать его было нельзя. Я подошел, представился, мы обменялись рукопожатиями. Расспрашивать Девятаева, который уже устал рассказывать свою историю, я не стал. Из многочисленных публикаций знал ее во многих деталях. Договорились встретиться в Казани, где он жил, и там, не спеша, побеседовать. А вот сегодня жалею о несостоявшемся разговоре. В беседе с Михаилом Петровичем о его невероятном бегстве с секретного немецкого аэродрома Пенемюнде, быть может, открылась бы какая-нибудь новая подробность…
Дважды собирался я в Казань – по свежему знакомству, но общение ограничилось двумя короткими разговорами по телефону. Зато удалось побывать на Узедоме, в том самом Пенемюнде, с которого и началась эта история.
8 ноября 2016 года я стоял на той самой взлетной полосе, с которой мой герой начал свой полет в бессмертие. Конечно, это звучит пафосно. Но без пафоса, без изумления, без преклонения здесь не обойтись. По отношению к Девятаеву уместны все восторженные и высокие чувства. О нем, о Михаиле Петровиче Девятаеве, о его личности и подвиге, собственно, вся эта книга. А если без пафоса: я стоял на взлетной полосе бывшего военного аэродрома на острове Узедом в Пенемюнде, откуда взлетел на Хе-111 летчик-смертник, советский военнопленный старший лейтенант Михаил Девятаев. Идет мелкий осенний дождь. И далеко-далеко на старте взлетной полосы готовится к разбегу самолет с черно-желто-красными опознавательными знаками ФРГ. Я же стою там, где полоса обрывается перед урезом моря. Стоять здесь нельзя, потому что аэродром все еще действующий, с него по-прежнему взлетают самолеты. Но мне очень важно прикоснуться к этой земле, к этому асфальтобетону, который, похоже, остался с тех давних военных времен… Меня засекла местная охрана, и ко мне уже направился какой-то чин, чтобы выдворить нарушителя с территории аэродрома. И, не дожидаясь его, я «выдворяюсь» сам, то есть тихо скрываюсь в мокрых кустах, делая вид, что собираю грибы и созревший шиповник…
