– А если найдут?
– А как они найдут? Спрячем, в картошке, да копаем, пусть ищут…» Вот, примерно, такой разговор вели два паренька, готовясь ограбить кассу, правления колхоза «Заря Коммунизма». В кассе тридцать две тысячи миллион по нынешним деньгам. Лет по семнадцать восемнадцать им было, этим несмышленым юнцам. В период расцвета советской власти это происходило, когда все было, чисто, и гладко и преступность была минимальной и милиционерам, по сути, делать было нечего. Поэтому это ограбление было, можно, сказать, ограблением века. По крайней мере у нас тут, на Тамбовщине… Эта давнишняя история успела уже обрасти легендами и мифами. И все же я решился перенести на бумагу эту неординарную историю, по крохам, можно сказать, собирая сведения о том давнем происшествии…
Многое замалчивалось. Люди молчали, боясь мести парторга. Но шила в мешке не утаишь. Кое-что все же просочилось и про УАЗик, и про истинного соучастника ночного воришки. Некоторые сведения я почерпнул у Лёшки Ефремова, моего, доброго знакомого – как разбивали оконные стекла у председателя колхоза Вяльцева, о том, что деньги были разбросаны у дома Славки Копьенкова это парторг пытался сбить со следа идеей, так как был замешан его сынок. Но большая часть сведений ко мне перешла. от матери, ocoбeнно о том, как загонялся, передавался в зону казенный УАЗик, как ломались судьбы ближайших родственников преступника; о том, как и почему узнику, пришлось заключить брак с девушкой редкой красоты, уже находясь зоне…
Веселее то было| время. Беспечнее. Пик коммунизма. Семидесятые так называемая золотая десятка. Люди жили, как сыр масле. Можно было с трешкой спокойно зайти в магазин и отовариться полной форме. В райцентре можно было зайти в столовку и по-человечески покушать сидя за столом и первое, и второе, и третье блюдо. Как полагается. И соленый огурец тебе ко второму. И кружка пива. И даже две. Настоящего, ячменного. Без добавления всевозможных мерзостей. Жировали, одним словом. Пока не появился на политической арене Горбачев со своей премудрой Раей…
В то время предом у нас был приятнейший во всех отношениях человек Вяльцев Александр. Вовсе не жав, не из нашего села. А это многое значит. Ни блата, ни знакомств, ни кумовства. Все по справедливости. Знал я его хорошо, знал. Когда я работал в райцентре наши дома с Сашей стояли по соседству очень хорошо помню то время, как, наверное, самое розовое, самое лучезарное в моей жизни, и если б не прокурор – некая Тамара Ивановна, заимевшая на меня зуб я бы никогда не покинул то райское местечко…
В тех домах на Школьной, где я тогда жил, собралась как бы маленькая медицинская колония. Там были и терапевт, и инфекционист, и невропатолог и стоматолог, и педиатр – я то есть… Потом, два физрука, пардон, кажется, даже три. И еще несколько учительниц. Одним словом, интеллигенция преобладала… Даже военком, живший там же, был, по-моему, интеллигентом, и с ним приятно было побеседовать… Саша в то время работал инструктором райкома… По вечерам мы резались в Домино за так называемым общим столом у одной из трех двухэтяжек – двух кирпичных и одного панельного. Мы рьяно стучали по дощатому столу, и Саша среди нас был самым бодрым и веселым игроком в домино,
Руководитель Вяльцев нашим колхозом, кажется, в конце семидесятых начале восьмидесятых. Но… кому-то потребовалось «выкурить» этого преда из нашей деревни, выжить. А как это сделать? Да очень просто. Здесь, в деревне, мы очень язвимы. Один ухарь, к примеру, поджог две копны сена у бедной женщины, сказавшей ему что-то не очень лицеприятное. Можно дохлого котенка в колодец бросить. Можно в скирду сена ведро солярки вылить. Можно подойти ночью и повыдергать весь лук, помидоры, огурцы. Так называемое вредничая безнаказанно… Не говоря уж о такой банальщине, как битье стекол и подбрасывание грязных записок…
