Затяжка. Ещё одна. Прищурив правый глаз, Саша медленно выдохнула сероватый дым. Ярко-розовый след помады блестел на фильтре Мальборо.
– Ну, не знаю, – протянула она задумчиво.
– Да чё там знать, Санёк, поехали! – поглядывая на часы, сказал Тимур, – здесь сейчас скукотища, мясокомбинатские к двенадцати подтянутся, наедут на пацанов с биофабрики, менты дискотеку закроют. И всё веселье.
– Откуда знаешь? – Саша пристально посмотрела на Тимура.
– Руслан сказал, у него на мясокомбинате кореш.
– Я бы посмотрела.
– Слушай, ну чё там смотреть? В прошлый раз такой замес был, что и девчонкам досталось. У тебя подружки свободные есть, парочка? Ко мне братья приедут. Посидим культурно, у меня уже поляна накрыта.
Саша поправила короткие черные волосы. Задумалась. Тимура она знала два года. Учился в параллельной группе. Отличник, спортсмен, душа компании. В училище его уважали и однокурсники, и учителя. Познакомились они ещё в начале первого курса на КВН. С тех пор общались, даже приятельствовали. На дискотеке было и вправду скучно. Людей мало, да и за пультом был не директорский сын Артур, который знал толк в танцевальных песнях, а замдиректора, он же завхоз, тщедушный и придурковатый Алёша (Алексей Петрович, на самом деле, но никто из студентов его так не называл). Ставил он всякую древнюю ерунду, типа Аллегровой и Киркорова, под которых танцевать не хотелось.
– Ладно, сейчас Галку с Яной поищу. Если не согласятся, то и я не поеду.
Девчонки были не против поехать к Тимуру. Они тоже знали его, как порядочного парня. Можно было посидеть в домашней обстановке, пообщаться, вкусно поесть, а то в общаге до следующего завтрака из липкой каши и крошечного бутерброда с маслом ничего не будет.
Чтобы не увидела Ирина Ивановна, воспитатель из общежития, верхнюю одежду решили не брать и не переобуваться. Вышли будто покурить на крыльцо. Ирина Ивановна поморщилась вслед девчонкам и, недовольно, но беззлобно сказала: «Вот пепельницы».
За углом общежития их ждал Тимур на машине. Девчонки, поеживаясь от мороза, быстро забрались в машину.
– Ну, что, красивые, поехали кататься?!
Саша села на переднее сиденье, тряхнула волосами и заулыбалась.
– Ну, поехали что ли.
Щёлкнула зажигалкой и подкурила очередную сигарету.
– Сань, не кури в машине. Отец унюхает, башку мне оторвёт.
Она нехотя покрутила ручку, открыла окно и выбросила сигарету.
Через пятнадцать минут были почти за городом, в частном секторе окраинного микрорайона. Дом Тимура, последний на улице и стоящий особняком, распахнул своё теплое и светлое чрево, впустив чуть подмёрзших девчонок.
– Где у тебя туалет? На улице?
– Обижаешь! Дверь вон направо.
– Ну нифига себе, вот это банкет! – Галка плюхнулась в мягкое глубокое кресло.
Саша и Яна сели на диван, немного оробев от типичной кичливо-кричащей обстановки местных дельцов (родители Тимура торговали мясом) и богато накрытого стола.
– Ну что вы, как в гостях, давайте бокалы, налью!
Выпили кисловатого шампанского, закусили новогодними бутербродами с икрой.
– А где же твои братья? – Саша уже расслабилась.
– Братья скоро приедут.
Тимур, напротив, был какой-то напряжённый, то и дело поправлял чёлку набок, пропуская волосы сквозь расставленные пальцы.
«Влюбился что ли?» – Саша посмотрела в глаза Тимура. Неплохой, в общем-то парень. Он отвёл взгляд. Не успев сказать третьего тоста про родителей, они услышали, как подъехала машина. Поверх поющей из телевизора Натали наложился зациклившийся лай собак.
«Ветер с моря дул, нагонял беду – у…»
«У-у-у», – подвывали собаки в заоконной темноте зимней уральской ночи.
Дверь в коридоре открылась, и с улицы вползли страх и тревога. Ни колбаса диковинных неизведанных вкусов, ни пузырьки желтоватого, пахнущего ароматизированным спиртом шампанского, ни даже весело поющая о несчастной любви, переодетая школьницей Натали, не спасали от наступавшей неясной беды. Беда громыхала, скидывая тяжёлые ботинки, похлопывала по спине Тимура, хохотала басом и наконец ввалилась в гостиную. Их было трое. Девчонки тревожно переглянулись. Лысые, в кожанках и спортивных трико. У первого через плечо висел АК – 47. Лица пришедших были из тех, что «без особых примет».
