Эпизод 1. Оливер Брексон
04.03.2022
Нью-Йорк, Пролив Ист- Ривер.
Когда Оливер Брексон, мой государственный адвокат, зашел в переговорную комнату тюрьмы Райкерс Айленд , я неподвижно сидела и рассматривала в окне странное облако. Помните, как в детстве. Когда вы пристально смотрите на причудливое, странное облако и придумываете, на кого оно похоже. Мое облако было похоже на мою кошку Мэрилин. Ее подарил друг моего отца, когда мне было 3 года. Я сильно плакала, а он хотел меня успокоить. А потом я плакала еще больше, когда она потерялась и попала в капкан. Тогда мы ее нашли, и она прожила с нами еще 15 лет. До тех самых пор, когда я уже больше не из-за чего не плакала.
И понятно, что сегодня Оливер уже мне не понравился хотя бы тем, что прервал мои детские воспоминания и начал задавать в сто пятьдесят третий раз абсолютно неинтересные мне и бессмысленные вопросы.
Вот, например, первый:
– Виктория Сергеевна. Сегодня Вы, наконец, мне расскажите? Кто подослал вас все это сделать?
– Что именно? Вы даже не представляете, сколько всего я сделала за последний год.
– Не сомневаюсь, – тяжело, и даже немного обреченно вздохнул Мистер Брексон. Но меня интересует, кто вами руководил или направлял…
– Направлял в чем? – как ни в чем не бывало, спросила я. Хотя я прекрасно представляла, как он меня ненавидит, учитывая, что он задает мне они и те же вопросы уже 3 с половиной недели, каждый день в 14:30. Один раз был перерыв на день, когда заболела его младшая дочка Сильва .( Даже не спрашивайте, откуда мне известны имена его детей).
Однако, в силу его профессии, а может уже и темперамента, он очень терпеливо спросил (как будто это делал в первый раз):
– В том, что вы пересекли границу с фальшивым паспортом, (уже даже не берем в расчет , что это было во время пандемии, так как в вашем случае это- исключительные мелочи), проникли в частные владения сенатора Джефферсона и украли из его сейфа 2 миллиарда евро и отключили его сына от аппаратов жизнеобеспечения, в результате чего и наступила смерть Джефферсона младшего.
А, ну еще все время забываю добавить про убийство трех полицейских во время погони.
За время общения со мной, (как мне показалось), он неплохо научился легкому черному юмору. Еще за этот месяц у него усилились такие качества, как настойчивость и терпение. Возможно еще и самообладание. Но на этот счет у меня были подозрения, что его крайне заботливая супруга Миссис Брексон покупает ему неплохие антидепрессанты.
Когда он задал все эти слишком знакомые нам обоим вопросы, я обратила внимание, что у меня была несколько «наглая» поза: я закинула ногу так, что ступня лежала на колене, и мне нравилось сидеть так и смотреть на свою тонкую, красивую щиколотку и мои любимые черные ботинки на толстой кожаной подошве.
Именно сегодня, зная, что произойдет ровно через 2 часа 23 минуты, мне было вдвойне не интересно отвечать не вопросы Брексона, и поэтому я отвлекалась на все что угодно, из того, что находилось перед моими глазами.
Единственное, что я сочла нужным на это ответить:
– Два миллиарда евро – были не деньгами сенатора Джефферсона, а его сына.
– Тем более. Ваша поправка еще больше лишает эту историю какой-либо логики. Вы сами признаете, что обокрали человека на крупную сумму и могли бы скрыться с ними. Но вы идете отключать его от аппаратов жизнеобеспечения, при этом подставив себя по полной программе и убив по дороге несколько страж порядка. Разумеется, помимо еще и самого Мистера Джефферсона. Зачем вам понадобилось идти в больницу и убивать его, когда он уже 5 лет лежит в коме, и дальше мог бы «спокойно» лежать? Извините за некий сарказм.
– Ну, логика уж точно никогда не была моей сильной чертой. Я бы даже сказала, что с детства была ее лишена. Зато у меня богатое воображение и я хорошо подмечаю детали. Вы сегодня опять возили вашего кота к ветеринару? У вас на пиджаке около правого кармашка опять осталась его шерсть,– опять я ответила в своем любимом абсурдном стиле, говоря о тех вещах, которые я вижу вокруг, при этом быстро посмотрев на огромные мрачноватые часы над дверью переговорной. Осталось уже 2 часа 15 минут. Чем ближе к этому моменту я приближалась, тем сильнее внутри меня пробегал холодок, похожий на щекочущее волнение и одновременно приятную легкость. Как будто у меня уже росли воображаемые крылья. Достаточно сильные, чтобы взлететь и улететь отсюда навсегда.
