В тот судьбоносный для Панадара день Равлий Титус, брат-исполнитель Ордена афариев, проходил через рынок в Нижнем Городе и остановился перед палаткой торговца льдом.
Жара. Солнце плавится в зените, раскаленный сиреневый небосвод без единого облачка. Впереди – долгий изнурительный подъем в Верхний Город, ибо эскалаторы Нэрренират вот уже пятые сутки не работают (кто-то уклонился от жертвоприношения, презрев древний договор между людьми и богиней). Несмотря на то что афарии исповедуют непотакание телесным нуждам, а денег у Титуса было всего ничего, он не удержался, купил стаканчик фруктового льда. Отправив в рот яблочно-сладкий зеленый шарик, зажмурился от удовольствия и вдруг заметил оборванную старуху гадалку, примостившуюся на земле в тени палатки. Перед ней стоял приоткрытый мешочек с мермами.
К гадалкам Титус питал слабость: двадцать лет назад одна из них предсказала его матери-нищенке, что ее сын вырастет умным мальчиком, выбьется в люди и будет жить в Верхнем Городе. Так оно и получилось. Присев на корточки, он подал старухе серебряную монету, сунул не глядя руку в мешочек, вытащил несколько щербатых деревянных кружочков и бросил на расстеленную на земле грязную тряпицу.
Гадалка наклонилась вперед, щурясь, долго что-то невнятно ворчала, рассматривая вырезанные на мермах значки, потом подняла взгляд на Титуса и проскрипела:
– Скоро ты, малый, кого-то объегоришь! На роду тебе так написано. Деньги возьмешь, а работу свою воровскую, стало быть, не сделаешь. И выпадает тебе после этого знак увечья – видать, заказчик твой тебя поколотит, а то и чего похуже… Но не помрешь, не бойся. А вот потом будет совсем худо… Гляди, это знак конца света! Ух, и опасный же ты человек, раз из-за тебя конец света наступит. – Старуха отодвинулась от Титуса, сплюнула через левое плечо, попав на полотняную стенку палатки, опять посмотрела на мермы и добавила: – Правда, надвое тута выпало. Может, будет конец света, а может, еще и не будет… Но ты все равно опасный человек! Иди, куда шел, проходи мимо!
Пожав плечами, Титус встал и направился к Верхнему Городу, который возвышался впереди, подобно необъятной белой горе, заслоняя полнеба. Ледяной стаканчик приятно холодил пальцы, а все-таки настроение испортилось: последний баркль потратил на шарлатанку. Эта старуха не владеет магией, необходимой для ее дела. За кого она, интересно, приняла его? За уличного жулика? Выполняя задание Ордена (надо было собрать кое-какие сведения о бизнесе одного ювелира), Титус сменил форменную рясу на дешевый модный наряд, а перстень афария снял и повесил на шею на цепочке. Гадалка судила о нем по внешности, однако не уловила суть.
Орден афариев славится своей неподкупностью и объективностью. Все заказчики, которые обращаются к афариям за информацией, почтенные люди, личностей криминального толка среди них нет – с такими Орден не работает. Следовательно, все то, о чем наболтала гадалка, относится к области невозможного! Чтобы он, Титус, взялся за сомнительное в нравственном отношении дело, да чтоб из-за этого еще и конец света случился… Абсурд.
Вокруг на разные голоса шумел рынок. Несмотря на зной, продавцов сегодня собралось как будто больше, чем обычно… Ну да, больше! К завсегдатаям прибавились те, кто раньше торговал на рынках Верхнего Города. Те, кто не захотел платить за путешествие по канатной дороге либо карабкаться по бесконечным лестничным маршам. Оттого и цены упали. То-то Титус удивился, что лед подешевел. Последний шарик превратился у него во рту в глоток сока, и тогда он откусил от хрустнувшего стаканчика. Чистейшая студеная вода. Магия не позволяла льду раньше времени таять, у Титуса даже слегка замерзли пальцы.
