Разум и сердце – это мир в твоём доме.
Они должны быть едины с любовью.
Дождь застал Вадима на половине пути в Беляниново. Хотя этого можно было ожидать – хмурило с самого утра. Что поделать – осень. «Бабье лето» и так подарило полторы недели тепла и солнца. Вслед за ним, как и положено, начались дожди. Вадим ранним утром умчался в университет, провёл там две пары и вернулся домой. Хотелось отдохнуть, выспаться – неделя была напряжённой, но Вика разбудила супруга ровно через час и объявила о своём решении: она уверена, что Зорин должен съездить в Беляниново либо сегодня, либо крайний срок – завтра. На удивлённый вопрос, зачем, она вытащила из кармана домашних брюк очки, надела их, видимо, считая, что так будет выглядеть более солидно, и сможет убедить мужа.
– Если ты не забыл, послезавтра мы забираем Валю из детского дома, – выразительно приподняв бровь, сказала Виктория.
– Если бы я и хотел забыть, то не смог бы – ты всю неделю напоминаешь об этом, – усмехнулся Вадим, как можно аккуратнее спуская ноги с дивана на пол, потому что игрушки Василисы кочевали по всей квартире и могли находиться в любой её точке, причём чаще всего, под ногами родителей. Несколько раз Вадим едва смог удержать равновесие. Перспектива встретиться лицом с полом его не прельщала. И хотя Виктория регулярно собирала игрушки дочери, Василиса в этом плане оказывалась шустрее, но явно с обратными намерениями.
– Так вот, я подумала о том, – Вика сделала паузу, Вадим поднял голову, посмотрел на жену, вздохнул. Наверняка, очередная затея, которую ему придётся воплощать. Неугомонность и фонтанирование разного рода идеями были коньком его супруги. – Что надо съездить в Беляниново и привезти сюда кое-какие вещи Валюши.
– Вещи? – переспросил Вадим, поднялся с дивана. – Какие? Мы же ей всё новое купили.
– Новое, да, – подтвердила Виктория, – но, пойми, девочке очень нелегко. Сейчас она в детском доме, скоро будет жить у нас, но везде она лишена той среды, к которой привыкла. У Вали был и будет стресс, и нам надо максимально его сгладить, – стала объяснять она.
– Ну да, – согласился Вадим, пожал плечами.
– Вот именно поэтому надо привезти сюда то, что я скажу, – Вика многозначительно посмотрела на мужа, сдвинула очки на кончик носа.
– Не понял, – признался Вадим. – Всё, что необходимо и что хотела взять с собой Валя, вы с Марьей Ивановной собрали.
– Не всё, – ответила Вика.
– Не всё? – удивился Вадим, направился на кухню, там вздрогнул, чертыхнулся, потому что при входе всё равно наступил на маленького пищащего слоника, который, естественно, притащила дочь, этот слоник больше всех перемещался по дому и своим хоботом всегда попадал под пятки. – И из-за чего же я должен так спешно ехать в Беляниново?
– Когда я была в последний раз у Валюши в детском доме – ты со мной не ездил, так вот, девочка прямо со слезами на глазах вспоминала коричневого медвежонка, которого ей купила мама незадолго до своей болезни. А ещё где-то в доме должен быть альбом с фотографиями. Их там немного, но на снимках её мама и даже отец. Я уверена, что этот альбом тоже надо привезти сюда. Это память девочки.
– Не очень-то хорошая память – пьющий папашка, который едва заботился о дочери, – заметил Вадим. – И мне совсем не хочется видеть его физиономию, пусть и на фотографии.
– Ну, как ты не поймёшь – каким бы он ни был, а всё же отец Вали, – Виктория пошла вслед за мужем, подняла слоника. – Воспоминания Вали в медвежонке, фотографиях – важная составляющая восстановительного процесса, они согревают душу от печальных мыслей об утрате. Вадик, я прошу тебя, съезди в Беляниново, пожалуйста, – попросила она, – я в свою очередь выполню любую твою просьбу, – включила чайник, поставила на стол коробочку с пирожными суфле, которые заказала специально для мужа из кондитерской за углом. – Поищи в доме этого медвежонка и альбом с фотографиями, правда, где – понятия не имею. Но всё это очень важно для девочки. Ну, не стану же я просить об этом Марью Ивановну? Да она вроде в город уже переехала.
