Любовь, предательство, ненависть: а дальше…
– А ну, стоять, кому сказала! – раздался за моей спиной громкий, строгий голос. Всё-таки попалась… Я нехотя замедлила шаг и обречённо опустила голову. Несколько месяцев я успешно избегала встреч с моей бывшей научной руководительницей, госпожой Зоммер. И вот надо же мне было заявиться в университет именно сегодня?! Но мне срочно нужна была книга по хирургии из библиотеки, и только сегодня у меня наконец выдался редкий выходной, чтобы её забрать.
С тех пор как я переехала в Австрию, прошло уже пять лет, а в жизни почти ничего не изменилось. Будто застряла во временной петле. День за днём – учёба и работа, как одержимая, лишь бы не думать. Первое время было очень сложно. Я постоянно рыдала в подушку по ночам и не могла заставить себя прекратить страдать. Умом я понимала, что нельзя истязать себя вечно, но чувства логике не поддавались. Мне просто было невыносимо плохо.
Спустя месяц после моего переезда в прессе объявили о помолвке Лоурена. Новость вызвала немалый ажиотаж – и не только в Германии. Я изо всех сил старалась затыкать уши, чтобы не слышать репортажей по телевизору и не видеть его лицо на обложках популярных журналов, которыми пестрели киоски и книжные магазины. От этого становилось по-настоящему плохо. Каждый раз, когда взгляд случайно цеплялся за знакомые черты, меня отбрасывало назад в прошлое, в те невыносимые дни, когда мы расстались.
До начала нового семестра в медицинском университете Вены я почти не выходила из комнаты. Просто заперлась и спряталась от мира – как будто могла спрятаться и от себя.
Сестра молча наблюдала за моим затворничеством. После всего, что произошло, нам стало тяжело общаться. Раньше я могла поговорить с ней обо всём, но как только она узнала о моём романе с Лоуреном, между нами как будто выросла стена. Во время моей болезни лёд немного растаял, но, как только я оправилась, мы снова отдалились. Может, это моя вина. Я даже не пыталась обсудить с ней то, что случилось. Мне было слишком трудно говорить о разрушенных отношениях с Лоуреном.
Чувство вины перед Кариной не покидало меня. Я ощущала, как будто предала её, выбрав Лоурена, и этот выбор в итоге разрушил и мою жизнь и отношения с самым близким человеком. Пусть Карина ничего не говорила, но в глубине души я знала – она презирает меня. Ведь я была любовницей её лучшего друга. Мне стоило хотя бы попытаться исправить всё, но как будто кто-то наступил мне на горло. Вся боль, скорбь и обида застряли так глубоко внутри, что преодолеть свою слабость мне было не под силу. Я заперлась в своей раковине, избегая как своей, так и чужой боли. Иногда, в конце дня, я садилась и задавалась вопросом, реально ли то, что со мной происходит. Дни и ночи сливались в одно бесцветное, бесформенное пятно, заполняющее меня целиком.
Но, как говорится, нет худа без добра. В своей профессии я нашла забвение, которое лечит. Бесконечная работа и учёба приносили облегчение и постепенно стирали мрачные мысли. Я отдала всю себя медицине и была лучшей студенткой на факультете, но это не помогло мне завести новых друзей. Я как была одиночкой, так и осталась. За исключением пары знакомых, которые даже ни разу не позвали меня на наши групповые сабантуи, я общалась лишь с преподавателями – и то только в рамках учёбы. Радовало хотя бы то, что, когда начался мой первый семестр в новом университете, слухи обо мне и Лоурене почти стихли. По крайней мере, ко мне никто не подходил с дурацкими вопросами и никто не косился на меня с осуждением.
