Новосибирск,
Российская Федерация,
2018 год
Марк проснулся. Его разбудил громкий звук будильника, который орал на весь дом: «Проснись быстро! Опоздаешь на работу!». Марк медленно поднялся и ударил будильник, чтобы тот заткнулся. Но это не сработало.
– Да как ты смеешь избивать великий будильник, ты, ско…
Договорить он не успел. Марк со всей силы ударил им об стену и тот сломался на мелкие детали. Каждая деталь начала убегать в свою сторону, а некоторые били его по ногам. Он не выдержал такого и заорал на весь дом:
– Тихо!
Это сработало. Все предметы, находящиеся в одной комнате с Марком, мгновенно перестали орать. Он уже было собрался надеть тапки и пойти в ванную, но те быстро понеслись прочь из комнаты.
– А ну стоять! – закричал Марк. – Вы – мои тапки! Как вы смеете убегать от меня! Сейчас же вернулись назад!
Но не все предметы повинуются людям. Тапки уже были на другом конце квартиры и забегали в комнату, где мирно спал друг Марка – Макс. Они вместе жили в одной двухкомнатной квартире на окраине города, так как денег было немного и поселиться в разные квартиры друзья не могли себе позволить.
– А ну отстаньте от меня! – заорал Макс на тапки, которые уже яростно бились об его кровать. – Вы что, совсем не видите, к кому бежите? Марк, убери их от меня!
– Если бы я понимал, как это сделать, я бы уже две недели спокойно вставал по утрам! – ответил Марк. – В доме, где я жил, когда был маленький, мои родители прикручивали все предметы болтами к стенам, полу и потолку! Как они это делали – неизвестно. Мне известно лишь то, что если предметы продолжат каждый день орать на весь дом, я поселюсь в пустой коробке!
– Я думаю, стоит потерпеть, – спокойно ответил Макс.
– Как это можно терпеть? – взбесился Марк.
– Что значит «терпеть?» Мы вам что, не нравимся? – неожиданно спросил телефон.
Макс отправился в ванную, где по дороге споткнулся об его же собственный рюкзак (за что его выругал), но и там без бед не обошлось. Зубные щётки кидались в друг друга тюбиком от зубной пасты, а мыло решило «покататься с горки», съезжая по крышке унитаза на пол.
– Теперь я понимаю, почему ты хотел жить в пустой коробке, – сказал он Марку после того, как сходил в душ (а точнее, попытался сходить). – После такого долго не протянешь. Ну что, пошли завтракать.
Кое-как Марк смог нарезать хлеб, в то время, как Макс двумя руками его держал (его пытались отвлечь полотенца, нападая на него), а колбасу им вообще пришлось прибивать гвоздями к доске, что было непросто, так как гвозди всё время дёргались.
– Как хорошо, что нож ведёт себя спокойно, – сказал Марк, когда клал его в раковину. – Я очень благодарен всем тем предметам, которые ведут себя разумно и не совершают бессмысленных телодвижений нам назло.
– Всегда пожалуйста, – ответила перечница.
Шли дни. Предметам постепенно надоедало бесить хозяев, и они стали бесшумно разговаривать между собой с помощью волн частотой 2 Гц1.
– Ну наконец-то можно нормально жить, предметы стали спокойнее, – как-то шепнул Макс на ухо Марку. – Один раз у меня даже получилось нормально приготовить обед и поесть, без нападения салфеток.
– Правда? У меня получалось только нормально встать с постели без ловли тапок.
– А ты знаешь, что вчера сделала перечница?
– Что?
– Она разбила нашу стеклянную чашу, в которой мы всегда храним суп. Я её за такой поступок уже посадил в лично мною сконструированную тюремную камеру для предметов. Не нужно волноваться, эта камера прикреплена к стене, и ещё я доверяю ей. Только не вижу, чтобы арест как-то повлиял на перечницу. Она и так целыми днями стоит в одном месте и разговаривает со всеми предметами. Поэтому я решил сделать более ограждённую от всего мира камеру, где преступник будет сидеть совсем один. Сейчас я пойду её устанавливать.
