Джонни Блеск нервничал.
Он все сделал, как приказали. Джонни всегда точно выполнял распоряжения, по крайней мере, когда надеялся сорвать неплохой куш.
А если выгоды не светили? Тогда и приказы неважны. С таким настроем далеко не уедешь, так что неприятностей на долю Джонни выпало предостаточно. Бывало, и в истории всякие вляпывался, хотя до сих пор как-то выкручивался. Или ему так казалось.
С самого детства он знал, что такое горе… сносил издевательства и тумаки от отца, который ни на одной работе не задерживался надолго, а потому искал утешения на дне бутылки. В пятнадцать лет Джонни сбежал из родного городка на Среднем Западе и ни разу не оглянулся. В кино и по телевизору он видел Нью-Йорк – толпы прохожих на улицах, город возможностей. Уж там-то Джонни себя покажет.
Или так ему казалось.
Однако заносчивость и на новом месте вышла ему боком. Джонни делал, что велено, в бургерной – жарил картошку фри, иногда, впрочем, не пряча нагловатых усмешек. Однажды начальник посоветовал мальчишке вести себя повежливее и схлопотал в челюсть хук справа. Не успел Джонни и глазом моргнуть, как его уволили и забрали в полицию – именно в таком порядке.
После драки и привода шансы найти нормальную работу законопослушного гражданина свелись к нулю. Впрочем, пораскинув мозгами, Джонни решил, что переживет, ничего страшного. Когда он пошел на первое дело – ему доверили выносить награбленное из магазинчика, – то сразу понял: вот оно, его настоящее призвание!
Время шло, Джонни научился сдерживать гнев, тлеющий в глубине его души. Рядом с новыми друзьями, бандитами и мелкими гангстерами, это удавалось даже лучше, чем раньше. Только одна черта у них была общей – в них жила злость.
Постепенно Джонни начал зарабатывать кое-какие деньжата. Нет, доллары не посыпались на него тугими пачками, однако на жизнь хватало. Он мог себе позволить и поужинать стейком в приличном ресторане, и купить хорошего вина хоть бы и раз в месяц, и пригласить красотку на свидание. От второй встречи, впрочем, почти все девушки отказывались.
«Ну и пусть, – говорил он себе. – Вовсе она мне и не нравилась».
Джонни делал все, что в его силах, стремясь выжить в этом безумном мире. Работал на «больших шишек» Нью-Йорка: Оусли, Линкольна, Руссо, даже на Фиска. Конечно, он оставался лишь мелкой сошкой, выполнял инструкции, но работал на совесть и сдерживался, не дерзил чванливым боссам, которые всегда смотрели на него и на таких, как он, свысока. В общем, без работы Джонни не сидел. До некоторых пор.
Все изменилось.
По городу летали и прыгали суперкретины, и хорошей работы почти не осталось. Вместо стейков пришлось довольствоваться дешевой жирной едой из забегаловок. На марочные вина Джонни теперь только завистливо поглядывал, как на недостижимое лакомство, покупая крошечные бутылочки вроде тех, что подают в самолетах. Свидания тоже закончились.
Он перестал заботиться о внешности: волосы отросли, живот заметно округлился. Джонни уже и не помнил, когда в последний раз мылся по-настоящему – горячую воду ему отключили больше месяца назад. Поэтому, когда по уличному телеграфу до него дошла весть о легкой наживе, Джонни навострил уши. Жизнь в последнее время его не баловала. Пожалуй, он заслужил небольшой «приз».
