Далеко от Школы мы не ушли. Наш путь окончился на той стороне площади, в двухэтажном доме чуть наискось от ворот. Именно сюда привели нас Воины Ордена. Хотя я, вернее, все мы официально теперь тоже Воины и послушники, хоть и вольные. Эти полгода службы на благо Ордена мы находимся лишь чуть ниже их в иерархии. Правда, вся грязная работа наша. И при этом я – Воин. Скажи мне пару лет назад, будто тот, кто решает судьбы любого поселения в Нулевом, стоит в толпе лишь одним из многих и переживает о работе, что ему выпадет, я бы вряд ли поверил в такое.
Здесь же, во дворе дома, за невысокой каменной оградой по пояс, отделявшей нас от площади, на виду у высоких стен Школы, мы и услышали первый приказ, показавший, как изменилась наша жизнь.
– Сменить одежды! Вы отказались от Ордена и не имеете права носить цвета его Школы.
Пришлось, подбирая размер, искать среди сваленной в кучу одежды обычные белые рубахи, серые штаны и куртки плотного полотна. Они не были похожи на то, что мы носили в учениках. Проще, сделанные из более дешёвой ткани. Куртка до бедра со стоячим воротником, с виденными ещё в Пустоши пуговицами-узелками, без цветных отворотов и полос. И уж, конечно, мы обошлись без чёрной гербовой накидки Ордена, положенной её послушникам. Малое изображение вершин-Братьев нашлось лишь на груди куртки. Не больше половины ладони размером. Как метка-напоминание о том, кому мы ещё полгода принадлежим.
Обновлённых, нас завели в большой, почти пустой, зал, справа и слева от входа в который висели узкие полотнища с лозунгами Ордена. Стоя в окружении десятка Воинов Ордена, я размышлял, а можно ли доверять новому странному чутью, что говорило мне об их слабости? Ведь его отлично дополняло моё видение печатей над их головами. У тех, что совсем слабы – две печати. Одна – полученные простые техники, другая – присяга Ордену. Можно ли так считать? Вроде в рассуждениях нет ошибки. Те, что сильнее, получили ещё одну печать. Таких Воинов здесь меньше числом. И всё же, почему я, пусть и второй в выпуске по силе, в свои тринадцать неполных лет могу их всех убить? Ведь они кажутся ничуть не сильнее старших классов, с которыми играючи справлялась Виликор. Все слабы, кроме вот этого, что стоит напротив нас в синих одеждах с красными отворотами. Орденская стража. Голубые пряди в волосах, пять Указов.
– Это двор внешнего отделения найма Ордена, – служитель помолчал и добавил. – Один из трёх теперь. И я его старший. Здесь каждый житель города и его окрестностей может оставить прошение Ордену. Орден заботится обо всех, кто ходит по его землям. Просьбу примут, поставят печать, проверят, что в ней написано. Все простые дела, но требующие присутствия Воинов, достанутся вам. Такую бумагу вывесят на доску за моей спиной. Раз в день вы должны отчитываться о выполнении взятого задания. Этим вы будете заниматься пять дней каждую неделю. Два дня можете выполнять работу для самого Ордена в его стенах.
Гунир не удержался и снова поделился своим мнением:
– Чтобы я бегал на побегушках?
Это да. По рассказам, помощью вольных в эти два дня в основном пользовались для мелких и бессмысленных поручений. Правда, за них обещали выдавать какие-то жетоны. Говорят, можно накопить их для покупки техники или даже зелья возвышения. Но я не верил обещаниями Ордена и уже копил баллы Школы. Не думаю, что в ближайшие годы мне понадобятся ещё какие-нибудь техники. Вот кому из Ордена я благодарен, так это двум старикам-Воинам. Жаль, не знаю, как им отплатить. Да и вряд ли они будут искать меня, чтобы стребовать долг. А вот тот же Бравур вполне может ждать, когда я появлюсь в стенах Ордена. Ученики Академии как раз могут использовать нас для поручений или тренировок. Зря я думал, что не смогу увидеть его, став вольным. Смогу. Вот только вольный и ученик Академии совсем неравны. Не потому ли Виликор не давала мне увеличить груз обид со снежинками?
