Морские истории

Был прекрасный день… нет, не так. Был невыносимо жаркий день в пригороде Шарлотты, что в Северной Каролине, когда плавится асфальт, воздух над ним дрожит раскалённым маревом, птицы прячутся в тень, и только неугомонные цикады звенят в кронах деревьев. В самый полдень, когда нормальные офисные работники носу не кажут из кондиционированных офисов, я сидел под навесом в летней столовой и смотрел фотографии весенней регаты. Синее море, белые паруса, азарт гонки и брызги волн – кажется, что в душном воздухе повеяло морской солью. И, похоже, не один я это услышал.

− Привет, Иван, ты не занят?

− Нет. Вот, фотки смотрю. Ты подсаживайся!

Шрини – истинный ариец. Самый настоящий, из Арьяваты. Сухой, остроносый, жилистый. Точен и пунктуален настолько, что с непривычки ввергает в испуг. Мы, впрочем, уже привыкли. Очень лёгок на подъём – я его уже звал однажды походить со мной под парусом. На Рождество, в Сан-Францисской бухте. Хорошо, что он не смог – в тот день дуло за шесть баллов с порывчиками, а под знаменитым мостом вообще свистело, как в трубе. Но тогда он, по своему обычаю, подготовился и теперь фотки рассматривает осмысленно. Задаёт вопросы, я отвечаю, на бумажной салфетке раскладываем по векторам движущую силу ветра, я увлекаюсь, рассказывая о штормах и приливах, и в какой-то момент с удивлением замечаю, что нас за столом уже четверо. Все наши, кто был на проекте, сидят вокруг, внимательно слушают и смотрят на схемы.

− Ты не отвлекайся, ты продолжай! – говорит Суданш – Нам всем очень интересно, я, например, уже согласен.

Вот так схемка, нарисованная на бумажной салфетке, стала тем, что один пилот когда-то назвал рисунком № 1. И нам четверым уже легко было говорить «об удавах, и о джунглях, и о звёздах». В отличие от остальных, благоразумно просидевших в офисе в тот жаркий день.

До конца недели идея похода успела обрасти деталями. Мы составили план, по дням и островам, с точным временем на каждый переход (а что вы хотите, Шрини иначе не может!). Я читал и слышал в отдалении гулкий смех дядьки Посейдона, большого любителя такого рода пунктуальностей. По крайней мере, было ясно, куда и зачем мы идем, чего стоит ждать и к чему готовиться. Это я так, в наивности своей, полагал.

Немного смущало отсутствие опыта: все мои компаньоны никогда не ходили под парусом и двое даже ни разу не были в море. Это вообще типично для детей индийского среднего класса: с детства их готовят к избранной специальности, за недостатком времени и денег отметая «не нужное в жизни», такое как спорт и плавание. Срочно надо было найти хотя бы одного опытного матроса, о большем я уже и не мечтал. К моей радости, нашелся в нашей рабочей группе один индус, Шаши, который по его словам много ходил под парусом, в основном, по озёрам, но это даже потруднее, чем в морях. Я пригласил его в команду, он согласился и дальнейшие планы мы обсуждали с ним вдвоём.

Теперь каждый день я находил в почтовом ящике письмо, а то и два, с просьбой принять в команду. Через неделю, когда в списке кандидатов было восемнадцать человек, я понял, что ситуация вышла из-под контроля. При взгляде на список у меня холодело внутри: я повидал этих людей в разных ситуациях, и при всех их достоинствах, некоторых просто не представлял на швартовке, на камбузе или на кокпите в волнение. Я поделился опасениями с Шаши, он сказал, что мы возьмём всех(!), просто яхта нужна побольше. «Насколько больше?» – он отвечал, что берёт всё на себя.

После этих слов я преисполнился уважения к такому бывалому марсофлоту. Я сам был не настолько крут, чтобы шкиперить что-то больше сорока футов, а в словах Шаши чувствовался опыт. Я с нетерпением ждал его выбора, мне рисовались огромные катамараны, на которых можно путешествовать ввосемнадцатером, океанские яхты и прочие длинномеры. Каково же было мое удивление, когда я открыл посланный Шаши линк и обнаружил на странице что-то калошеобразное.