Город, о котором буду рассказывать, существует только для меня. Стоит отвернуться, отвести глаза, и реальность, принадлежащая другим людям, затмит и уничтожит его. Мой Бийск живёт в параллельном и невероятно сложном мире, подобном пространствам Римана, лишь иногда пересекаясь с тем городом, что описан в трудах историков, журналистов, в сочинениях школьников, в стихах поэтов.
У Моего Бийска своя история. Она не укладывается в рамки линейного времени и трёхмерного мира. Здесь множество исходных точек, легко превращающихся в конечные или в неизведанные ответвления пространства, поэтому город может строиться, начиная с любого места и любого момента времени.
Мой Бийск – это роман. Родившись однажды малым побегом из невидимого зёрнышка в сознании, он уже никогда не закончится. Это роман-древо, от космического ствола которого будут расти бесчисленные ветви и ветви ветвей. И в каждой из них – образы города в тысячах вариантов, во временных, пространственных, виртуальных отражениях и отражениях отражений. Здесь нет сюжета, нет хронологии. Кто-то скажет, что это не роман. А я говорю – роман. Мой роман с моим городом.
Бийск в параллельном мире, вернее в параллельных пространствах моего мира, живёт, стучится в сердца людей и одновременно не существует нигде, кроме сиюминутного образа в моём сознании. Не удивляйтесь, друзья, но ни один из тех, кто, как считается, управлял городом или числился знаменитым, не оставил следа в Моём Бийске. Кроме… одной женщины, которая стояла у руля некоторое время. Не знаю, какою она была в роли главы города, но её образ для меня совместился с одной осенней сказкой.
Каков наш город сегодня? Он похож на Новый Вавилон, вобравший в себя прошлое, и в то же время – в его плоть вклинилось будущее. Однажды, друзья мои, мне довелось увидеть это воочию.
Торопилась, опаздывала на встречу с одной знакомой. А тут автобус сорок седьмого маршрута подкатил, и дверца сама собою откинулась, и сидений пустых обнаружилось множество. Глазом отметила на маршрутной табличке конечный пункт – центр города, и прыгнула внутрь: – Авось, доберусь!
Сначала маршрутка бежала привычным путём. Но на перекрёстке Митрофанова и Мерлина вместо того, чтобы свернуть к вокзалу, вдруг двинулась по прямой без остановок. И моргнуть не успела, как уже привычный поворот остался далеко позади. Промелькнула Иркутская, но автобус уходил всё дальше, в сторону окраины. И только на Угольной свернул в направлении центра.
– Ничего, – сказала я себе. – Выйду через три остановки, это будет где-то как раз напротив нужного дома. Опоздать-то, я всё равно опоздала.
Так и сделала.
Когда закончились берендеевы деревянные избушки, я оказалась на переходе через рельсовые пути. Слева выглядывал игрушечный теремок вокзала. Направо – рельсы уходили вдаль и упирались на горизонте в недоступные небеса. Прямо по курсу передо мной раскинулась улица МПС, единственная в городе, по которой проносились скорые поезда и увозили пассажиров в иные миры – куда-то вглубь необъятной, тоскующей по людям страны.
Запах просмолённых шпал, далёкие гудки электровоза, зелёные длинные тела пассажирских составов, рельсы, улетающие в небо – захотелось немедленно войти в вагон, устроиться у окна и под стук колёс мчаться в просторы полей, преодолевая пространство и время.
Но я уже покинула бесконечный рельсовый коридор и оказалась под сенью рябинового леса на улице МПС. Огромные рябиновые деревья росли вдоль асфальтированной проезжей части, возле деревянных двухэтажных домов, во дворах – повсюду. Листва уже опала и жёлто – красными шелестящими сугробами лежала под ногами.
