Как хорошо у мамы на руках, она нежно баюкает меня, прижимая к груди. А я чувствуя ее запах и мерное биение сердца погружаюсь в беззаботный сон. Просыпаюсь от громких криков, кто-то ругается, мне страшно и я начинаю плакать. К кроватке подбегает мама и хватает меня на руки, мне не нравится столь резкое пробуждение и я кричу еще громче.
– Тшшш… тише малышка, – от ее голоса я немного успокаиваюсь, но ощущаю волнение и страх, которые овладели мамой. Мы вбегаем в соседнюю комнату, там стоит отец, он загораживает нас от мужчины.
– Отойди в сторону Лансер, – грубый голос мужчины пугает меня и я снова начинаю плакать, мама прижимает меня ближе а с ее глаз стекают капельки. Одна из них упала прямо мне на лицо – соленые капельки.
Внезапно красная вспышка освещает комнату, папа падает на пол, лицом вниз. Мужчина приблизился к маме.
– Ирхан прошу тебя, пощади нашу дочь, она еще совсем крошка. Убей меня, только прошу сохрани ей жизнь.
Мужчина усмехается, а я чувствую силу исходящую от него, я не могу пошевелиться и смотрю прямо в его черные, как бездна глаза.
– Так и поступим Розалия, дай сюда ребенка, – он выхватывает меня из надежных объятий матери и уносит прочь, мелькает еще одна красная вспышка.
Тильсин
Проснулась от собственного крика, сон в котором я видела свое последнее воспоминание, стал моим персональным кошмаром, мучившим меня на протяжении шестнадцати лет.
– Тильсин опять? – в комнату вошла моя приемная мать, я кивнула, – нужно попросить Ирхана помочь тебе.
– Элиана прошу не нужно, все в порядке. Ты же знаешь, плохие сны давно стали моими спутниками, – я называла приемных родителей по именам, сколько себя помню. Вначале Элина и Петэр пытались меня переучить, но малышка, только начинающая говорить свои первые слова, наотрез отказывалась повторять «папа» и «мама», со временем они смирились.
Кошмарные сны-воспоминания стали мучить меня с первого года жизни. Конечно ребенок не в силах понять значения снов, но я подрастала, задавала неудобные вопросы своим родителям, и картинка сложилась. Моих биологических родителей убил глава клана Теней – Ирхан. Я долго собирала информацию, мечтала о побеге и училась. В клане Теней некроманты с малых лет обретают силы, обладая даром Некроса, нам подвластно превращение в тень. Тень очень сильна, может перемещаться на разные расстояния, проникать сквозь стены, касаться материальных предметов и людей, при этом оставаться невидимой для других.
Перемещения за пределы клана Ирхан запретил давно и каждый кто пытался открыть проход теней, сразу становился предателем, подвергаясь наказанию. Первую попытку сбежать я совершила в тринадцать лет, мне казалось я знаю достаточно и меня никто не поймает. Но стоило мне оказаться в древних пещерах и зашептать заклинание, явился сам глава клана, материализовался прямо из воздуха. Как в последствии мне стало известно, некромант, обладающий высоким уровнем дара, может перемещаться не только в облике тени, но и перемещать материальное тело. Когда остальным приходится оставлять тело и покидать его уже в облике тени.
В тот день я узнала, как наказывают непокорных членов клана Теней. Меня заперли в сыром подвале, там я провела три дня в сияющей клетке, без еды, только миска с водой, стоящая на полу, как для собаки. А после явился Ирхан, он не прикасался ко мне, не бил, но лучше физическая боль, чем лишение резерва магии. Он выпил мою силу, оставив ничтожные крохи, «Чтобы не сдохла», так глава клана сказал в тот день. Вечером меня забрали приемные родители и отчитали, а мать впервые подняла на меня руку, ее хлесткую пощечину я не забуду никогда. Вместо того чтобы пожалеть меня или защитить от Ирхана, они назвали меня предательницей, позорящей их семью.
