Утро задалось паршивым. Всю ночь я проворочалась в своей
кровати, сон шел невероятно тяжело. Я часто мучусь бессонницей, но
в эту ночь все было еще хуже – постоянные перепады температуры,
которые накатывали на меня то холодом, от которого бегали мурашки
по коже, то ужасной жарой. И если же от холода можно спрятаться под
одеялом, то в жару хоть убей, ты никуда не денешься. Одежда гадко
липла к телу, простынь скаталась, а волосы прилипли к лицу.
Будильник уже несколько раз протрубил, оповещая меня о том, что
пора вставать. Но я все никак не могла собраться с силами, чтобы
поднять свой зад. Наконец сдавшись, я лениво поднялась с кровати.
Проходя мимо зеркала, я увидела, как же безобразно скатались в
колтуны мои длинные русые волосы от ночного елозинья.
–Ужас, как я теперь это распутывать буду? –Вздохнув пробубнила я
вслух.
Я зашла в ванную и стянула с себя влажную пижаму. По телу побежали
сразу же мурашки. Плескаться в ванне, желания не было, поэтому я
просто включила воду, которая громко забарабанила по поверхности. Я
нырнула под струи и на пару минут выпала из реальности.
Закончив наконец-то с возней после ванны: сушкой волос и умыванием.
Вышла и подошла к шкафу. Сняла с вешалки аккуратно выглаженную
форму и нехотя нацепила на себя. Господи, ненавижу окончание летних
каникул, первый учебный день всегда идет тяжелее последующих. Мне
не нравилось носить форму, эту идиотскую короткую юбку и пиджак
серого цвета. Неужели так тяжело было сделать форму хотя бы черного
цвета? Серый цвет хуже некуда. Конечно, не обязательно носить
форму, но тогда придется неизбежно столкнуться с причитаниями
классного руководителя и других учителей старой закалки, которые не
могут принять факт, что Советский Союз давно миновал и у молодежи
другие взгляды на жизнь.
Я собрала волосы в хвост и посмотрела на свои синяки под глазами.
Да уж, выгляжу паршиво. Бог не обделил меня внешностью, я не
являюсь серой мышью, но и не скажу, что писаная красавица. Просто
симпатичная девушка с выразительными чертами лица. Терпеть не могу
красивых размалеванных девушек, особенно как они смотрят на
окружающих…как на мусор.
Тяжело выдохнув, встала со стула, остался последний штрих – гольфы.
В начале сентября еще жарко, поэтому колготки ожидают своего череда
в более прохладную погоду. До носа дошел запах из кухни – мама на
готовила завтрак. Посмотрев на себя еще раз, я поспешно взяла свою
сумку и спустилась вниз. Мама во всю уже возилась у плиты.
–Доброе утро– произнесла я с улыбкой, усаживаясь за стол. –Ма, ты
опять наготовила много? Я же говорила, я не ем почти с утра, не
нужно мне столько еды.
Мама повернулась ко мне с невозмутимым взглядом. –Как это не нужно?
Как это не нужно? –Повторила она два раза. –Нужно, еще как нужно,
будешь потом жаловаться, что живот болит. Мне потом твой гастрит
лечить, не тебе, поэтому нос не воротим и приступаем к еде.
–повернувшись обратно она продолжила нарезать салат.
Из раза в раз один и тот же разговор, это уже наша традиция. Я
притянула к себе тарелку с оладьями и кружку горячего чая. Сделав
небольшой глоток, поморщилась от того, что обожгла язык.
–Ма, блин, ты не разбавляла что ли? –Взвизгнула я. Мама тут же
развернулась и схватив стакан холодной воды, протянула мне. –Блин,
забыла, прости.
Я отпила воды и провела языком по зубам. Да, отличное начало дня.
Язык немного онемел и вкусовые рецепторы притупились. Да плевать,
зная нашу еду в столовке, лучше не чувствовать ни вкуса, ни даже
запаха. В школьной столовой обычно питались только младшеклассники,
эти несчастные бедолаги, да учителя, которые специально давились
едой, пытаясь показать, что это мы зажрались и нам лишь бы булки из
кафе подавай.
