– Вот так, – я подхватила с земли Сию, посадила её к остальным детям на телегу.
Рёв и треск огня раздавался за спиной, окатывал жаром плечи. Скоро здесь будут враги, чтобы пленить тех, кто не успел уйти.
Маленькая ладошка коснулась моей скулы:
– Атая, у тебя щека измазана, – засмеялась тихонько маленькая шестилетняя Сия, дочка портнихи Сарбен, которая уже сидела впереди, взявшись за поводья, готовясь отправиться в путь.
Я улыбнулась малышке в ответ, торопливо подхватив подол платья, стёрла с лица сажу. Даже несмотря на то, что огонь пожрал селение, в котором я прожила десять лет после того, как отец поставил стены и отдал лучших своих мужчин для охраны, дети не плакали и держались стойко. Ради них я держалась и сама, не бросаясь в отчаяние. Мы обязательно спасёмся, как только покинем опасное место. Найдём новое убежище и решим, как быть дальше.
Ещё вчера мы думали, что приход анкхаров – это слух, которым запугивали нас соседние племена.
«Анкхары – враги. Они твари, пришедшие с неизведанных земель. Нет смертоносней врага, чем эти нелюди, сжигающие наши поля, дома и леса, убивающие наших мужчин, делающие наших детей рабами, а женщин подстилками».
Сердце леденело от этих слов, а мужчины смеялись и ещё вчера, гордо выпячивая грудь, уверяли, что никто не покусится на наши земли и народ…
Каков же был мой ужас, когда поутру сквозь сон я услышала крики о помощи, а потом гарь и дым стали забивать мои лёгкие.
Старший Михней сразу организовал мужчин, чтобы собрали людей и бежали. На раздумья не было времени…
– Поторапливайтесь! – раздался позади зычный голос Михнея.
Люди скопились на дороге с пожитками, суетились, трогаясь в дорогу на нескольких обозах со скарбом, который успели собрать.
Позади Унер, звонко щелкая кнутом, гнал коров и овец.
– Поезжайте, – отпустила я Сарбен, отступив от телеги.
Женщина дёрнула поводья. Повозка тронулась, увозя детей, смотревших на меня большими, полными доверия глазами, а я с ледяным оцепенением смотрела им вслед. и
Сердце болезненно сжалось от горечи, что покидаем насиженные места. Всё, что было дорого, теперь разрушено, а впереди – неизвестность. Было чудовищно страшно, но я отогнала прочь пробирающий холод. Всё наладится. По-другому и быть не может.
Я прикусила губу. Отец ночью вернулся в Саартан, оставалось надеяться, что город выстоял против анкхаров, но раз огонь добрался сюда, то…
Беспокойство росло, так что становилось дурно и муторно. Скверное предчувствие настойчиво закрадывалось вглубь сердца, оплетая его сетями.
– Атая, а ты чего стоишь? – голос Кайсы выдернул меня из тяжёлых мыслей. – Почему не поехала? – приблизившись, провидица остановила свою лошадь.
– Успею, – отмахнулась, глянув на свою кобылу, привязанную к столбу. – Сначала нужно отправить всех. Нагоню.
Кайса покачала головой. Выдохнув, я бросила последний взгляд на дворы, где росла до девятнадцати лет, и от которых остались только каменные стены и обугленные брёвна. Направилась к лошади.
– Кайса! – знакомый сильный голос заставил меня остолбенеть и обернуться.
По пыльной дороге во весь опор нёсся всадник, всё его лицо израненное, как и кулаки, в которых он сжимал поводья.
Габар? Что он тут делает? Он ведь должен быть с отцом. По телу прошлась болезненная дрожь, колени мгновенно ослабли, а сердце сжималось от страшного предчувствия по мере приближения главного помощника Тарварда.
Ему навстречу выехала Кайса. Они о чём-то переговорили. Провидица повернула голову в мою сторону, и я всё поняла по её взгляду.
– Нет! – вырвалось из моего горла.
Подхватив подол платья, я ринулась к показавшемуся на улице обозу, следовавшему за Габаром из города.
Тарвард лежал на влажных от крови шкурах. Кровь не переставала течь из множества страшных ран. Никакие снадобья уже не помогут, даже заговоры Кайсы. А Источник… далеко. Почему, почему мой источник ещё спит?! Права была Кайса, говоря о том, что я должна была выйти за Вайдо нынешней весной, но отец отложил, решив испытать Вайдо прежде, чем тот станет мне мужем. Я зашлась глубоким вдохом, когда отец вдруг пошевелился, пальцы дрогнули, окровавленные веки тяжело приоткрылись, мутный взгляд нашёл меня, так и онемевшую на месте.
