Эля
Я подхожу к двери квартиры и с
удивлением обнаруживаю, что она открыта. Причем это не в первый
раз.
Так ведь и обворовать могут…
Ну, Машка, ну дает, просто верх
безалаберности.
Захожу в прихожую и обнаруживаю там
дикий беспорядок: обувь свалена в кучу, куртки лежат на полу, а
вешалка вообще сорвана с одной петли.
Мои пальцы разжимаются, сумка летит
на пол, но я этого даже не замечаю.
Это что вообще такое?
Прохожу в комнату, а там моя
подружка и по совместительству соседка по квартире стоит возле
шкафа, запихивает вещи в какую-то авоську.
Оглядываю комнату, и мои глаза
изрядно увеличиваются в размере.
Интерьерчик преобразился, но не в
хорошем смысле.
Здесь царит такой же бардак, как и в
прихожей, а еще явно не хватает некоторых вещей. Со стола исчез мой
ноутбук, на полочке возле стены больше не стоит широкоэкранный
телевизор, даже одеяло на диване — и то исчезло. А еще диван
почему-то порезан…
— Маш, что происходит? — спрашиваю у
нее с обалдевшим видом.
Она зыркает на меня, сама злющая,
черные волосы встрепаны. Резко фырчит:
— Ты че в таком виде шаришься по
городу?
Оглядываю себя и вспоминаю — я же в
рабочем прикиде, точнее в костюме эльфа. На мне диадема, короткое
зеленое платье, подол которого украшен длинными листьями. Плюсом к
этому идет яркий макияж, а из волос торчат эльфийские ушки, которые
держатся на силиконе, их просто так не снимешь, надо аккуратно, у
зеркала.
Я работаю аниматором на промоакции
для нового детского развлекательного центра, там эльфийская
тематика. Конечно, работка еще та, зато оплата каждый день, что для
меня, студентки-первокурсницы, очень ценно.
— Меня Лешка подвез, — откидываю с
плеча белую прядь волос, — переодеваться и смывать грим не было
времени. Ты от темы не уходи, что тут случилось?
— Не видишь, что ли? — разводит она
руками. — Нас обокрали!
Мое сердце екает.
— Ка-а-ак… — охаю и закрываю рот
ладонью.
— А вот так! Нечего бросать дверь
открытой, замок не вскрыт, — шипит Машка и смотрит на меня
обвинительным взглядом.
Но ведь это она любит оставлять
дверь открытой, а вовсе не я.
— Маш, очнись, — фыркаю на нее. —
Когда я уходила сегодня утром, ты еще была дома. Так что если
кто-то и не закрыл дверь, то это ты!
— Эль, не сочиняй. — Маша смотрит на
меня обвиняющим взглядом. — Не было меня, это ты виновата.
Я в таком шоке, что даже не в
состоянии с ней спорить.
— А что украли? — спрашиваю, обводя
комнату взглядом.
— Да все! — Маша принимается
эмоционально жестикулировать. — Вообще все… Даже чайник!
Тру лоб, силясь уместить в голове
новую информацию.
Кому в здравом уме мог понадобиться
наш старенький пластиковый электрический чайник?
Прохаживаюсь по нашей однушке с
отвисшей челюстью и подмечаю, что вещей сильно убавилось. На кухне
нет больше ни микроволновки, ни тостера, ни новеньких тарелочек.
Надо же, гады какие, ничем не побрезговали! Но то мелочи, конечно.
Главное — нет телевизора, это в квартире было самое дорогое. И мой
ноутбук! Именно его мне жаль до боли в груди. Я на него собирала
деньги пять месяцев.
Резво несусь к полочкам у кровати,
хватаю свою красную бархатную шкатулку. Там мамино колечко и
сережки, а еще цепочка… Были. Теперь их нет!
Хватаю с полки книжку, куда я
складывала свою зарплату за последние дни, нам ее всегда выдают
наличкой в конце рабочего дня. А денежки-то тю-тю…
Идиотка! Ну почему я вчера
поленилась дойти до банкомата и положить деньги на карту? Кретинка!
Бестолочь…
Чувствую себя так, будто меня
хорошенько ударили в грудь и теперь все болит.
Оборачиваюсь к Машке и стону на
выдохе:
— Мама дорогая, половина вещей
принадлежит хозяйке! Они же все перечислены в договоре, как мы ей
все это будем объяснять?
— Э нет, это без меня, — качает
головой Маша и продолжает запихивать вещи в сумку.
