«Хорошие» новости.
Грохот. Скрежет каменных плит. Крики людей.
И нет, это не начало войны, и не нападение на Светлую Империю войск проклятых темных. Утро в родовом поместье семейства Алькьер по обыкновению начинается громко. Судя по воплям, доносившихся с первого этажа, самое время открывать глаза навстречу новому дню.
– Аааааааа, что за жесть в зеркале?!
Приглядевшись, выдохнула. Всего лишь я.
Инстинктивно, по видимому в предчувствии опасности, взгляд переместился на тяжелую витую люстру, установленную точно посередине спальни. Подозрения о планировании моей скорой кончины родной теткой все никак не уходили из головы. Кажется, любое дуновение ветерка с высоких окон, украшенных светлыми портьерами, и быть мне похороненной под подарком тетушки Руби. Папа обмолвился, что на люстре установлены охранные маячки, отслеживающие ауру потусторонних сущностей, и отныне он может быть спокоен касательно моей безопасности. Не помню по какому поводу мне презентовали сие «счастье», однако теперь оно охраняет мой покой, лишая покоя психического.
К слову, человек я не привередливый, и как говорил дядя Нироль: «рот свой это милое дитя открывает только по желанию обедать.» На момент сказанных им слов, мне было годика три, и сейчас я свой рот открываю при любом удобном случае. В общем, сглазил дядька.
Шум внизу неожиданно стих, заставляя меня усомниться в своих аудиальных способностях и задуматься о вероятности развития слуховых галлюцинаций, что неудивительно при жизни в столь удручающих условиях. Тихое пение птиц и шуршание зелени за окном эту вероятность только увеличивали.
Этажом ниже, в главном зале снова что-то громыхнуло, послышался скрип открываемой стены в одном из потайных ходов поместья, затем визг с криком: «верни Патаню, демон!».
Фуууух, не галлюцинации.
К слову, Патаня – молоденький домовой и наш новый штатный сотрудник, взятый на работу своим дядькой Гарленом, голос которого как раз бранил некого «демона». Любопытства к происходящему внизу я не изъявила, списав это на стадию принятия со стороны психики, готовую уже абсолютно к любой выходке домашних своей владелицы. Каким образом «местные аборигены» до сих пор не поубивали друг друга оставалось для меня загадкой еще со времен наступления сознательного возраста.
Зевнув таким образом, коим леди точно не подобает, пришла к выводу, что в суматохе и очередных разборках, мое отсутствие за завтраком вполне может остаться незамеченным. Выходит, имеется шанс у часика сна и компании обаятельных кавалеров в нем же.
Со стороны тяжелой двустворчатой двери послышался скребущий звук. Вскоре мое тело было придавлено к кровати кем-то большим и тяжелым.
– Мууррр, и что мы имеем честь лицезрррррреть? – Несуразно-мохнатое создание, явно страдающее избытком лишнего веса, прищурив желтые глазищи, деловито меня разглядывал.
– Дохленькая же совсем, затооопчут. – С видом знатока выдал котяра наглой Бушменской породы, смешно шевеля усами.
Всегда говорила, что не стоило его в свое время подбирать с той лужи, он бы благополучно в ней утопился. По крайней мере, проблем в поместье оставалось бы всегда на порядок меньше, нежели сейчас.
– Это мое личное пространство, дикарь! – Попытки скинуть двадцатикилограммового кота со своего задыхающегося под такой тяжестью тела не увенчались успехом.
Деловито наблюдая за моими жалкими потугами, Мурляша делал какие-то свои, судя по выражению морды, неутешительные выводы.
– Не выживет… болезная..
Я хотела в ответ на такое хамство выразиться подобно отцу, часто имевшему «счастливую» возможность обнаружить в своем бокале вилиирского вина кошачий волос, но рассудив, с печалью пришла к выводу, что я все же леди. Мысль о том, что рыжий гад может еще и наябедничать, сыграла не последнюю роль в данном решении.
