Красота и искусство уже с древних времён имели схожее предназначение, оба эти понятия не только развлекают и расслабляют созерцателя, но и дают почувствовать чистоту, лёгкость и божественную искру в них самих. Красота – это что-то метафизическое, лишённое практичности и материальных корней, именно красотой мы стараемся окружить себя, чтобы гармонизировать свою жизнь. Современное искусство не всегда несёт в себе цель подарить человеку миг слияния с красотой, цель искусства – донести конкретные эмоции, вытащить человека из кокона реальности, расширить его горизонты и откинуть приземлённое мышление. Но далеко не все способны видеть глубоко те формы искусства, которые лишены эстетического чувства красоты. И хотя сейчас красота – понятие индивидуальное, её невозможно вставить в рамки и удовлетворить каждого, всё же функции её универсальны, красота помогает человеку забыть обо всех уродствах и искажениях, коими переполнен этот мир, утопающий в дисгармонии и собственных примитивных пороках. И конечная функция красоты – просвещение и гармонизация, попытка идеализировать реальность. Тот же самый принцип несёт в себе и искусство. Даже если искусство передаёт это через свои собственные непропорциональные и болезненные формы, оно просвещает, оно заставляет задуматься и отбросить мышление в рамках.
На что способен творческий человек, чтобы создать свой великий шедевр? Какой опыт он должен пройти, чтобы передать все свои задумки? Достаточно ли богатого воображения и простительно ли во имя искусства идти на жертвы, обходить законы и нарушать созданные человеком рамки? Прощают ли этим художникам их гнилые души, если они создали что-то великое, что-то изменившее человечество в лучшую сторону? Насколько важна мораль во время создания шедевров, и имеют ли значение те методы, какими художник добился этого идеального состояния, гармонично лёгшего на полотно? Святость художников лишь в их работах, души их анонимны, потому что важен только конечный результат, их шедевры, которые способны раскрыть глаза и подарить хотя бы миг возвышенной красоты.
Но способна ли голая святость и чистота вызвать необходимые эмоции? Все вещи требуют гармонии, чтобы быть целостными, быть самими собой, и разве человек способен был бы понять, что такое жизнь, если бы смерти не существовало? Гармония полярностей, единение крайностей и есть тот путь, что способен вызвать в нас умиротворение и поймать эту нить полноценного постоянства, чтобы пропустить через себя всю её глубину. Пока мы не познаем агонию смерти, мы не сможем принять в себя божественный катарсис возрождения, так и красота имеет свою обратную сторону. Чистая красота без изъянов – статична и мертва, а красота, которая в себя приняла опыт обратной стороны, гармонизируется сама в себе, и этот опыт делает её полноценной. Это – плата за то, чтобы глубоко проникать в суть вещей и понятий, мы должны пройти от крайности до крайности, и только тогда освобождаемся.
Когда творец принимает эти истины и начинает переживать всё через эти крайности, ему открываются невиданные реалии, глубина познаний мира преображает его способности, благодаря которым он может делиться своим опытом с окружающими. И когда ему удаётся создать эту искру гармонии между жизнью и анти-жизнью, это возвышает его до уровня богов. И художник стремится к своему идеальному видению мира и цепляется за идею и развивает свою мысль, которую метает из рая в ад, из материнского лона обратно в могилу, и в этом вихре эмоций и чувств и создаётся единство полноценного опыта. И художник пытается повторить этот опыт снова и снова, и мысли его снедают, пока он не становится одержимым удержать эту гармонию в вечном состоянии. И в погоне за вечной красотой художник забывает себя и идёт против законов природы, против человеческой морали, чтобы хотя бы ещё раз в жизни испытать этот эстетический символ очищения, сохранив красоту в вечности.
