Одно из самых ярких воспоминаний моего детства: мы с папой идем в кинотеатр «Родина» в Ставрополе смотреть фильм «Звуки музыки». Мне лет десять, хочется бегать с друзьями, гонять на велосипеде, а меня ведут смотреть какой-то скучный фильм о музыке, звуки которой я и так слышала дома каждый день: родители были профессиональными пианистами, педагогами. Папа, Свечников Геннадий Сергеевич, после окончания Наманганского музыкального училища, в котором учился по классу фортепиано у профессора Ленинградской консерватории (во время войны многие выдающиеся педагоги и исполнители были эвакуированы в Узбекистан: к моему большому сожалению, я не запомнила его имя), поступил в Ташкентскую консерваторию. Первый год учился в классе у Виссариона Слонима, у которого в тот же год заканчивал учебу выдающийся пианист Рудольф Керер. И на втором курсе отец перешел в класс Керера, для которого оставался всегда первым и любимым учеником. После ухода папы из жизни одна из его учениц, Борисова (Каргина) Валентина Сергеевна мне написала: «Когда в Алма-Ате Р. Керер гастролировал, то я с ним познакомилась и была не только на всех его концертах, но и на репетициях в зале филармонии. Он же помимо постоянных расспросов о своём ученике, не забывал сетовать на то, что Геннадий Сергеевич, как музыкант, как пианист, соответствует его уровню и мог бы сделать выдающуюся карьеру как исполнитель». Но папа, как и мама, не стал делать карьеру, а посвятил свою жизнь семье, детям и, конечно, своим ученикам, которым передавал свое исполнительское мастерство.
Мама, Свечникова (Савопуло) Валентина Владимировна, вначале окончила курс Ферганского музыкального училища, где с 1961 года преподавал папа. Там они и познакомились, на ее выпускном экзамене. Мама была великолепным концертмейстером, но и ей не было чуждо исполнительское искусство: больше всего она любила этюды Ф. Шопена, которые играла с особенным совершенством. А еще мама была прекрасным педагогом, работала преподавателем по классу общего фортепиано. После ее ухода бывшие студенты, выражая соболезнования, с такой теплотой вспоминали мамины уроки, рассказывая, как она прививала им, духовикам и инструменталистам, любовь к фортепиано.
К сожалению, мои музыкальные способности не соответствовали уровню моих родителей. Окончив музыкальную школу, я с радостью захлопнула крышку фортепиано, и многие годы к нему даже не подходила. Однако та база, которую мне дали в советской музыкальной школе, и те «звуки музыки», которые я постоянно слышала дома, естественно, повлияли на отношение к музыкальному искусству.
Возвращаясь к началу своего повествования, отмечу, что фильм, просмотренный вместе с папой, произвел на меня неизгладимое впечатление. Звуки музыки, которые сопровождают нас с рождения, и провожают в последний путь. Звуки, которыми можно выразить все эмоции, начиная от любви и нежности, и заканчивая гневом и неприятием. Звуки, которые могут возродить к жизни, излечить, заставить смеяться, плакать, страдать. Недаром, церковные песнопения считаются целебными, а произведения Моцарта лечебными. Наверное, не просто так музыка возникла, начиная с доисторических времен. И, наверное, не просто так всякая «божья тварь» поет свою песню… А материнская колыбельная песня успокаивает ребенка.
Можно много об этом говорить, писать, рассуждать, но прочитав целый пласт литературы, обратила внимание, что прекрасные труды по теории и истории музыкального воспитания, написанные многими авторами, имеют один небольшой пробел: фактически нигде не рассматривается роль права, нормативно-правового регулирования музыки. Мы не берем проблемы авторского права, хорошо исследованные в современной науке гражданского права. Речь идет о становлении и развитии музыкальных обществ, музыкального образования в России.
