Дикая кошка у входа в комплекс, похожий на что-то изломанно-абстрактное, ощетинившееся в зеленоватое небо десятками кривых шпилей, казалась живой. Она прижалась к полу, глаза горели яростью, да нет, бешенством. Никита задумчиво хмыкнул, поглядев на нее, и вздохнул. Рядом стояла жена, Лави. Любимая, единственная и неповторимая, которую офицер наконец-то встретил.
Они с Ником решили не ждать, не путешествовать по Аарн Сарт, а сразу направиться в расположение штаб-квартиры легиона «Бешеные Кошки» на планете Аргиум-II. Будучи альфа-координатором, Никита узнал слишком многое о внутренних и внешних делах ордена. После этого ему не давало покоя ощущение надвигающейся беды. Почему? Казалось, никаких причин для таких ощущений не было, орден находился на пике своего могущества. Но контрразведчик ничего не мог с собой поделать и нервничал. Бывший комиссар Красной Армии полностью разделял его опасения и согласился, что времени на досуг нет. Стоит разобраться с текущими делами, а потом уже можно и отдыхать, если возникнет такое желание.
И вот они втроем стояли у входа в здание, в котором сейчас находилась командир легиона. Передав через ставший частью мозга биокомп просьбу о встрече, Никита вошел, держа жену за руку. Одно только беспокоило его. То, что «Бешеные Кошки» – легион-семья. Тогда как ему, кроме Лави, не нужен никто. Ощутивший его опасения Ник тихонько фыркал и посмеивался, отчего Никита то и дело бросал на комиссара укоризненные взгляды, крепче прижимая жену к себе.
Перед глазами возник указатель и медленно поплыл впереди. И хорошо, а то найти дорогу в безумном лабиринте коридоров и овальных залов главной резиденции кошек не представлялось возможным. Как обычно в зданиях ордена, гравитация была совершенно непредсказуемой. Она то опускалась почти до нуля, то плавно поднималась до двух, а то и трех G. В одном месте царила невесомость, другое почти невозможно было пересечь. Никита морщился, не понимая, зачем это нужно, но молчал. Для чего-то ведь нужно. Вряд ли в штаб-квартире контрразведки ордена стали бы просто так играть с гравитацией.
Коридор сменялся коридором, им то и дело встречались молодые мужчины и женщины, одетые во что попало, порой в нечто совсем уж несуразное. Впрочем, молодыми они выглядели, а реальный возраст каждого знал только он сам. Некоторые были обнажены, здесь, похоже, на это не обращали никакого внимания. Но чаще всего люди и гварды носили легкие, светлых оттенков шорты с рубашками. Все встречные приветствовали троицу, в эмообразах «котов» и «кошек» горело живое любопытство.
Никита несколько смущался – похоже, все вокруг уже знали, зачем они пришли, и приветствовали, как родных. Комиссар чувствовал себя здесь, как рыба в воде, он целовал встречных девушек, сразу начинающих хихикать, швырялся эмообразами, от которых все, ощутившие их, покатывались со смеху.
Войдя в очередной круглый проем, Никита увидел стоявшую у стены красивую молодую женщину с прямыми черными волосами до плеч. Она была одета во что-то, слегка напоминающее японское кимоно из темно-серого тармиланского псевдошелка. Большие черные глаза внимательно смотрели на вошедших. Тина Варинх, Кровавая Кошка, как зовут ее пашу. Командир легиона с недавних пор.
– Отлично, что сами пришли, – сказала она. – Собиралась уже отправляться искать. Нас с тобой, Никита, через два часа ждет Мастер. Ника он тоже хотел видеть.
– Мастер? – нахмурился контрразведчик. – Для чего?
– Не знаю, – покачала головой Тина. – Боюсь, происходит что-то серьезное и неприятное. Таким обеспокоенным я Илара не видела довольно давно. На него, кстати, произвела большое впечатление твоя работа, и он просил передать тебе его благодарность и восхищение.
