Надломленный мозг

Серия «Смертельные грани»

© Пушной В. А., 2022

© Оформление. ООО «Издательско-Торговый Дом «СКИФИЯ», 2022

На заднем сиденье машины рядом с Глебом была жена Ольга в обтягивающем дымчато-голубом топе и юбке цвета морской волны. Она что-то оживленно рассказывала мужу. Корозов слушал, иногда переспрашивал, иногда отвечал. Они направлялись в роддом, где три дня назад родила одна из преподавательниц музыкальной школы, в которой работала Ольга. Купили по дороге цветы и подарок. У трехэтажного родильного дома припарковались на просторной площадке. Выйдя из авто, двинулись к центральному входу. Ольга взяла Глеба под руку. Он был в белой рубахе с коротким рукавом и светлых брюках. В левой руке держал цветы и подарок. Следом за ними пустился охранник, выпрыгнув из авто с переднего пассажирского сиденья. Но Глеб остановил его:

– Сиди в машине! От младенцев в роддоме меня охранять не надо!

Помявшись и почесав затылок, охранник – плотный насупленный парень в ярко-оранжевой рубашке и джинсах – нехотя вернулся к машине. В холле больницы, оформив через дежурную вызов роженицы, Корозовы присели на диван недалеко от входной двери. Положив цветы с подарком возле себя, Глеб посмотрел на часы. Немного не угадали по времени. Как раз шло кормление младенцев. Он приглушенно произнес:

– М-да. Неплохой холл.

Наклонившись к нему, Ольга шепнула в ответ:

– Неплохой, неплохой, поэтому на часы не нужно смотреть.

– Так я просто, – улыбнулся Глеб и опять кинул взор на время. Что поделаешь, привычка – вторая натура. Время – деньги.

Холл был средних размеров, с большими окнами и несколькими мягкими диванами с низкими прямыми спинками. Перед ними – столики с короткими ножками на колесиках. По углам – искусственные экзотические деревья. Белая входная дверь между двумя окнами, на которых широко раздвинуты висячие жалюзи. Сквозь сверкающие чистотой стекла с улицы било солнце. Лучи играли на бежевой плитке пола и на противоположной стене с широкими коричневыми плинтусами понизу. В этой стене, напротив входной двери, была такая же белая дверь, ведущая в родильное отделение. Из нее периодически показывалась дежурная в белом халате, спрашивала, кого пришли проведать, записывала и скрывалась за дверью. Стрелки часов неумолимо двигались. Диваны постепенно заполнялись посетителями. На лицах – блуждающие улыбки, в руках – цветы и пакеты с фруктами. Звуки негромких голосов порхали в воздухе. Все ждали окончания кормления. Вдруг уличная дверь с шумом распахнулась. В нее вбежали три человека в белых халатах, медицинских колпаках и масках на лицах. Стремительно пересекли холл и скрылись за дверью родильного отделения. Ошеломленные посетители переглянулись. Что в отделении могло произойти, чтобы была такая спешка? Ольга посмотрела на мужа. Тот пожал плечами. Больница. Свои правила и порядки. Медицинские маски, колпаки, белые халаты. Беготня. Возможно, для больницы дело обычное. Корозов поднялся с дивана, выдохнувшего из мягкого сиденья воздух, взял цветы с подарком и шагнул к окну. Положил на подоконник. Ольга присоединилась к мужу. Неожиданно за дверью в родильное отделение раздался истошный женский вопль. Посетители разом подскочили со своих мест, напряженно меняясь в лицах. Дверь раскрылась, и в холле возник человек в халате, колпаке, маске и с пистолетом в руке. Предупредительно громко крикнул:

– Стоять всем! Мозги вышибу! – Проскочил мимо Глеба к уличной двери, ударил в нее пинком.

Все застыли. Быстрым шагом из родильного отделения выступил второй человек – также в белом халате, колпаке и маске, – у которого на руках был запеленатый младенец. Он прошел совсем рядом с Корозовым – достаточно было протянуть руку, но Глеб не двинулся, прикрыв собой Ольгу. Следом, крича и цепляясь руками за белый халат человека с младенцем, бежала молодая женщина с черными короткими волосами, черными бровями и черными глазами, в длинном цветном халате. Ольга оторопела, узнав свою сослуживицу, которую пришли проведать. Сдавила пальцами плечо мужа, выдохнула: