День Рождения — забавный праздник. Все празднуют, что кому-то
осталось прожить на год меньше. Свой я старалась не праздновать,
хотя мои близкие из года в год ухитрялись устроить какой-нибудь
сюрприз против моей воли. А вот День Рождения Спайка — это событие,
которое праздновала не только я, но и весь наш небольшой городок.
Мой лучший друг здесь что-то вроде местной
знаменитости.
Смешно. Девочка-отличница и человек, собирающий на пьянки весь
честной народ от пятнадцати и до двадцати трех общаются уже третий
год и даже дружат, вроде как. По крайней мере, так кажется со
стороны. На самом деле, наши отношения немного посложнее будут.
Нет, все банально, на самом деле, но сложно, запутанно, и надоело
мне до чертиков. Проблема в том, что я люблю этого придурка.
Больше, чем маму, которая бывает дома в лучшем случае раз в три
дня. Больше, чем своего домашнего крыса, который, скотина такая,
все равно помрет года через полтора. В общем, слишком сильно я его
люблю, не даром решаю за него любые домашние задания и выбираю
подарки на праздники с таким тщанием, словно от этого зависит моя
жизнь.
Сейчас тоже. Я не могу купить ему часы, о которых он мечтал, так
что нужно думать. Я уже неделю бегаю по магазинам, и в голову
упорно не приходят никакие идеи, а очередная вечеринка, где мне
придется скрываться от желающих меня напоить, уже сегодня вечером.
Что делать, я не представляю. Спайк слишком привык к моим неизменно
оригинальным идеям, чтобы разочаровать его на этот раз. Что вообще
дарят людям на совершеннолетие? Думаю, что-то, что символизирует
появившуюся официально возможность бухать, курить и трахаться.
Можно подумать, он всего этого не мог до заветной цифры. Ну да черт
с ним.
Ноги сами несут меня в полузаброшенный наш местный секс-шоп.
Магазин расположен в подвале торгового центра «Оникс», и о нем
знает-то не каждый. Я — знаю. Спайк и показал в свое время. Там я,
милая девочка-отличница, упрашиваю улыбчивого парня лет двадцати
трех продать мне белый латексный костюмчик. В подарок, мол, на
восемнадцать лет.
Парень смеется, смущает и так красную, как вареный рак, меня, но
делает вид, что поверил, что мне есть восемнадцать. Победа, блин.
Осталось пронести этот кошмар домой мимо подъездных бабушек и
разрисовать. О да, я очень хорошо рисую. Нет, денег на
художественную школу у меня нет, так что самоучка. Но недовольных
моим творчеством еще не было.
Мне повезло, родной замызганный грязный подъезд встретил меня
тишиной, а не бабулькиными сплетнями. Сто раз
крашенная-перекрашенная во все оттенки зеленого лавочка была пуста.
Кое-как открыв слишком тяжелую для моего хрупкого
сорокачетырехкилограммового тельца железную коричневую дверь, я
вошла в подъезд. Никем не замеченная, надо сказать. На четвертом
этаже располагалась наша с маменькой однушка, ключи от которой,
кстати, были и у Спайка, и старая сварливая соседка тетя Даша,
почему-то очень любившая меня. Еще две квартиры пустовали, так как
их хозяева пока еще были на даче. Лето, что поделать. Август —
прекрасный месяц, люблю его, хотя бы за тридцатое число.
Собственно, войдя в дом родной, насквозь пропахший затхлостью и
старыми вещами, что маменька таскала с помойки в периоды
помешательства, я прошествовала к своей тумбочке. Там у меня лежали
мои сокровища. Кисти, краски, прозрачный лак, стираемый маркер и
контур. Словом, набор юного хэндмейдера. Или как там они называются
правильно? Не суть.
Пришлось убить на костюмчик аж три с половиной часа, но когда я
закончила… О, Влада, да ты просто великий художник-карикатурист! Я
изобразила под грудью костюма нашего блондинчика в полуобнаженном
виде, море черного рома и виски, и огромную кучу надувных баб, на
острове из которых он и располагался, пытаясь поймать в «море»
своего друга, Стаса. Покрыла все это лаком и подписала розовой
краской «С Днем Рождения, извращенец!». Надпись покрыла
разноцветными блестками. А после — лаком. Ну а сам костюм из белого
стал небесно-голубым, хе.
