Человек, замотанный в грязные тряпки, медленно брёл среди заснеженных развалин города. Некогда эти развалины были старинным провинциальным городом. Здесь не было крупных военных предприятий или больших воинских частей, поэтому война обошла его стороной. Но близость городка к многомиллионному городу, стоящему на транссибирской магистрали, куда те, кто не смог поделить мир, от души насовали ракет со смертоносной начинкой, погубило его.
Человек помнил этот городок полный зелени и старинных зданий. Впервые приехав сюда еще молодым священником после окончания духовной семинарии, он буквально влюбился в него.
Он мечтал жить и умереть в этом тихом провинциальном городке, и теперь его мечта сбывалась. Он умирал, но не от старости, а от голода, холода, радиации и тупости людей, которые превратили этот мир в радиоактивную помойку с вечной зимой.
Человека звали отец Павел. Это был сорокалетний человек с хилым телом и сильным духом. До войны он был священником, им остался и сейчас. Он не оскотинился и не опустил рук, до сих пор исполняя долг священника. Отец Павел ходил по подвалам и убежищам, где прятались люди, читал проповеди, крестил и отпевал умерших. Он дарил им надежду. Пока можно было достать продукты, люди его подкармливали. Но время шло, и нормальная еда заканчивалась. Люди уже ели крыс, а некоторые и человеческую мертвечину. Крыс очень трудно было поймать, поэтому отец Павел начал слабеть от голода.
Добравшись до развалин некогда роскошного особняка и решив передохнуть, он попытался прислониться к остаткам стены, но силы оставили его и он повалился в снег. С трудом перевернувшись на спину, он уставился в небо серыми глазами. Ему было не страшно умирать, страшно было за свое тело, не отпетое и не погребенное, которое очень быстро исчезнет в желудках крыс или отморозков-людоедов.
– Господи, – зашептал он, – за какие грехи посылаешь рабам своим такие испытания? Чем прогневали тебя? Господи, подай свой знак, как спастись или даруй мне смерть легкую и быструю.
Но лишь пушистые молчаливые снежинки были ему ответом.
– Господи, кого я пытаюсь обмануть? – подумал он. – Разве богу есть дело до букашек, которые копошатся где-то под ногами.
Он вспомнил девушку, которую любил в молодости. Она не была писаной красавицей: небольшого роста, с татарским разрезом глаз и большим количеством родинок на лице. Их свел общий интерес к христианской религии.
Все было поначалу хорошо. Дело даже шло к свадьбе, но тут она стала посещать одну из христианских сект с католическим уклоном. Отцу Павлу больше нравилась православная вера, а секты он считал дурным влиянием запада. Она звала его с собой, прося стать его духовным братом, он же назло ей поступил в духовную семинарию. Она заявила ему, что все попы – жулики, и они расстались.
Он попытался вспомнить ее имя и не смог. Тут он почувствовал, что замерзает и попытался встать. Цепляясь за камни и куски арматуры, торчащие из стены, он с трудом приподнялся. И тут он увидел сиреневое свечение, которое висело в воздухе между развалинами:
– Чудны дела твои, господи, – прошептал он. – Неужели ты услышал мои молитвы?
Он с вожделением разглядывал чудное явление, пока сияние не стало истаивать в воздухе.
Вдруг что-то вылетело из меркнущего облака и ударило его в лоб.
Сияние исчезло окончательно, и отец Павел стал шарить под ногами. В руку ему попался какой-то металлический предмет. Чтобы лучше разглядеть его, он поднес его к глазам и обомлел. Это был браслет из незнакомого розового металла в виде летящего дракона, из открытой пасти которого торчал темно-синий камешек. Он буквально залюбовался изяществом браслета, но вдруг заплакал:
